Войдя внутрь, вы попадали в сумрачное помещение; у стены сваленные связки дров и большая жестянка с парафиновым маслом, запах которого слышен в полумраке. Там же бисквиты, и сыр, и фрукты, и печенье и хлеб, и всякая галантерея. Думаю, лавочка процветала, потому что местным жителям, как и Роме, не было необходимости попусту кататься в Ловат-Милл.
Едва переступив порог, я вспомнила Рому, как она стояла здесь, спрашивала своим хрипловатым голосом то кисти и клей, то хлеб и сыр.
Миссис Линкрофт занималась своими покупками, я выбрала нитки, когда тучная женщина, которую миссис Линкрофт называла миссис Бьюри, принесла поднос с катушками и, уставившись на меня, сказала:
— Эй, вы все, что ли, опять сюда вернулись?
Поняв, что она меня узнала, я растерялась и замерла на месте.
Миссис Линкрофт сказала:
— Это миссис Верлен, она преподает девочкам музыку.
— О-о-ох… — протяжный вздох удивления. — Ну надо же. Я могла поклясться… Я-то думала, вы из них… из тех… ну… они были здесь тогда… все приходили то за тем, то за другим.
— Миссис Бьюри имеет в виду людей, которые работали на раскопках, — пояснила Алиса.
— Вот-вот, — подтвердила миссис Бьюри. — Ну, вы прямо вылитая одна из них. Я могла бы поклясться… Она редко приходила… раз или два… Но я-то не из тех, кто забывает лица. Я еще подумала: эге, они вернулись. Вот славно-то. Но оно, конечно… если так-то…
И, заворачивая катушку в листок коричневой бумаги, она все бормотала себе под нос:
— Ну, право слово… А я еще подумала… Могла бы поклясться, что вы одна из них.
Она взяла у меня деньги и вернула сдачу.
— Вы только ничего такого не подумайте, — сказала она. — Я не против, чтоб они вернулись и еще тут поработали. Тут кое-кто не хочет этого. Да, такие всегда найдутся. Кой-кому не больно-то нравится, что они тут понарыли, но для дела-то это хорошо, скажу я вам. Чего только не случается на белом свете. Та, которая пропала, она ведь какая-то странная была. Мы тут и слыхом не слыхивали, что с ней сталось. Я все ждала, может, в газетах чего скажут, да так и прозевала. Хотя, если б это было убийство…
— То мы с вами никогда об этом не узнали бы, — закончила беседу миссис Линкрофт. — Благодарю вас, миссис Бьюри.
— И вам того же, — ее карие глаза проводили меня, и я знала, что она старательно пытается вспомнить тот день, когда Рома пришла в ее лавку со спутницей.
— Пришлось ее оборвать, — сказала миссис Линкрофт, когда мы садились в двуколку. — Иначе это длилось бы бесконечно.
Взволнованная тем, что миссис Бьюри меня узнала, я стала думать, как может отреагировать семейство Стейси, если вдруг узнает, что я — сестра Ромы. В лучшем случае сочтут пронырой. Моим единственным, но слабым оправданием могло служить только то, что исчезновение Ромы казалось мне как-то связанным с домом и его обитателями, впрочем, это тоже не вызвало бы у них восторга.