— Очень жаль… — начала я.
— Семейные ссоры — самое ужасное, — сказала она. — Но я надеюсь, что со временем… — голос ее упал. — Я думаю, когда появятся дети… Сэр Вильям с нетерпением ждет внуков.
В дверь постучали, и вошла Алиса. Она сдержанно улыбнулась и сказала:
— Мистер Нэйпир хочет видеть вас, миссис Верлен. Он в библиотеке.
— Сейчас? — спросила я.
— Он сказал, когда вам удобнее.
— Спасибо, Алиса.
Она мешкала, а мне хотелось, чтобы она ушла, потому что я собиралась причесаться перед тем, как идти в библиотеку, и не хотела, чтобы Алиса видела это. Она была очень наблюдательной девочкой.
— Вам очень хочется играть перед всеми этими людьми, миссис Верлен?
— Ну… в общем, да.
Я украдкой рассматривала свои нерасчесанные волосы. Пожалуй, надо поднять их наверх: это увеличит мой рост и придаст солидности. Я провела рукой по платью. Нет, лучше надеть бледно-лиловое в тонкую белую полоску. Оно больше подойдет. Я купила его в одном из маленьких магазинчиков недалеко от улицы Риволи. Пьетро любил, чтобы я хорошо одевалась, — когда, конечно, стал знаменит. Но и до того я позволяла себе покупать красивую одежду… в отличие от Ромы.
Потом я посмотрела на свое коричневое габардиновое платье. Оно удобно, хорошего покроя, но не самое лучшее в моем гардеробе. Господи, и зачем только меня позвали. Я не могла переодеться, пока Алиса находилась здесь, но, по крайней мере, расчесала волосы.
— У вас довольный вид, миссис Верлен, — заметила она.
— Довольный?
— Даже более того. Совершенно не такой, как всегда.
Я поняла, что выдала свое волнение перед этой схваткой, потому что мысленно уже столкнулась с Нэйпиром Стейси.
Я пошла за Алисой и спустилась в библиотеку. Мне пришлось побывать в этой комнате только один раз, и еще тогда меня поразило, как она отделана дубовыми панелями. В ней имелись своды, разделенные пилястрами, увенчанные фризами и карнизом. Резьба не только была самой затейливой в доме: в сложном узоре переплетались руки трех семейств — Стейси, Бомонов и Нэйпиров.
Одна стена полностью закрывалась изысканнейшим гобеленом, который заинтересовал меня не только искусством переплетения по льняной основе шерстяных и шелковых нитей, но и сюжетом: Юлий Цезарь высаживается на берег. Мисс Линкрофт, показывая комнату, сообщила, что гобелен начат вскоре после постройки дома, но потом его убрали и забыли более чем на сто лет. Впоследствии одна из дам семьи совершила какой-то проступок при дворе, за который была отлучена, она-то и обнаружила незавершенную работу и закончила ее во время своего изгнания. В таком доме, как этот, в любой момент можно встретить подобного рода сюжеты, звенья связи с минувшим.