А через день они оба стояли у бруствера, напряжённо вслушиваясь в ночную тьму. И ушли оттуда только тогда, когда уже стало светать – так ничего и не дождавшись.
К вечеру третьего дня радист принял первую радиограмму: «Дошли, на месте, всё в порядке…», – и ещё одну непонятную фразу. – «Хвостатый не подвёл…».
– Хм… – повертел в руках бланк радиограммы капитан. – Это они о ком?
– Это я попросил, – отозвался Ганичев. – Их действительно сопровождал кот…
Через неделю в окоп свалился один из ушедших с Петькой разведчиков. Заросший, уставший – но целый и невредимый. Садились батареи в радиостанции, их надо было срочно заменить.
Побеседовав с ним, комбат велел идти отсыпаться и повернулся к особисту, который молча сидел рядом, особо не вмешиваясь в разговор.
Так…
Иногда какие-то вопросы задавал…
– Ну?
– Он провёл его назад. Так же, как и раньше своего хозяина. Я слыхивал, что собаки могут мины чуять – и ни разу тому не удивлён. Собака же! Нюх там и всё такое прочее… Но чтобы кот?
– Но провёл же?
– Да. И если ещё и раз проведёт… Тогда… Я даже и не знаю, что сделаю!
Кот провёл, на этот раз – троих.
Подтверждающая радиограмма пришла на третий день.
И в расположении батальона появилось сразу несколько человек, кровно заинтересованных в том, чтобы использовать вновь открывшуюся возможность уже в своих целях.
Среди них был и молчаливый майор из контрразведки. Внешность его была запоминающейся – лицо пересекал жутковатый шрам. И от этого он казался каким-то мрачным и неприветливым.
В первый же день он навестил землянку особиста. Предъявив ему служебное удостоверение, кивнул на табурет у стола – мол, садись!
– Можешь называть меня по имени-отчеству – Олег Викторович. Должность ты видел… Чтобы сразу внести ясность: старший лейтенант – твои докладные ложились ко мне на стол первому.
– Понял, товарищ майор!
– Рассказывай. То, о чём ещё не успел написать.
– Так… – Ганичев почесал в затылке. – По порядку, значит… Короче – кот пришёл к мальчишке сам, примерно год назад. Не похож на других кошек, подвижный, но малообщительный. Ласкаться и играться – не любит. Гладить себя разрешает, но недолго – отходит в сторону. И вообще всегда держится где-то рядом, но на глаза не попадается. Большой, почти шесть кило веса. Ни к кому на руки не идёт.
– Откуда пришёл?
– Деревенька стоит в лесу… Оттуда, надо полагать, и появился.
– Так! – кивнул майор. – Дальше что?
– Когда в деревню заходят немцы – он сразу исчезает. Так, чтобы его никто не видел. Но иногда ворчит, и поэтому Петька понимает – он где-то поблизости. Когда заболела сестрёнка, парень долго не мог найти себе места. И в какой-то момент решился – и пошёл к фронту. Кот несколько раз пробовал его остановить, даже за штаны хватал. Парень аж расплакался – и стал объяснять коту, что ему надо обязательно идти. И тогда тот пошёл с ним рядом.