– А что князья местные? Они же, иные-то и нам присягали же! Должны его повязать, да по начальству и представить.
– Должны, Ваше Благородие, да не обязаны! Кавказ… Тута сложно всё…
Прошли ещё какое-то расстояние, и Антон снова обратился к попутчику.
– А это вот… Как Ахмет-то сказал… Ну, про Рауфа, что чёрным он стал. Это как понимать?
Урядник помрачнел.
– А это, Ваше Благородие, и вовсе худо. Слыхивал я про то, да веры особой к таковым рассказчикам не имел. Ахмет – другое дело, верю я его словам. Ежели этот бей зловредный с нечистью снюхался, оно и совсем плохо…
– Ну, какая тут нечисть! – усмехнулся Сиверцев. – Чай, не в отсталые времена живём… Просвещенье, опять же… Ты б ещё чёрта помянул! Все подобные фокусы наука объяснить может давно! И здесь… Ну, мало ли что там абреку необразованному привиделось… Что ж всему, что ли, верить теперь?
– Не скажите, Ваше Благородие… – покачал головою Кафтанов. – Сам рад буду, ежели всё оно не так. Но ходить теперича надобно с великим бережением! Помяните моё слово!
Уже перед самым домом, урядник протянул подпоручику пистолет – тот самый, что на месте стычки подобрал.
– Ваш он теперь – законный трофей! Пистолет, кстати, добрый – немецкой работы.
– Так у меня же два своих имеются…
– И что с того? Третий будет – запас карман не тянет. А что с бою взято – то свято! Опять же, не в обиду будет сказано, этот пистоль – куда как лучше, чем ваши оба!
– У меня французские – мастера Монгери!
– Какой, с вашего позволения, француз, супротив немецкого мастера выстоит? И не спорьте, Ваше Благородие – а лучше спытайте его сами…
Кафтанов и здесь оказался прав – пистолет действительно оказался превосходным. В цель пулю клал точно – и аж на двадцать шагов далее, нежели любой из пистолетов Сиверцева. Вот и верь после такого всему, что говорят о французских оружейниках…
А чтобы носить все три пистолета зараз, Антон придумал перевязь – на манер флотской. Там таковые во время абордажей пользуют, ну так и здесь она тоже вполне подойдёт.
Посмотрев на такую придумку, урядник аж крякнул – и в тот же день заставил всех прочих смастерить себе нечто подобное – затея оказалась вполне удачной.
* * *
Сиверцев перевернулся на спину и вздохнул…
Совсем не так представлялись ему всяческие тайные рейды. Ему мерещились непрерывные погони за отступающим противником, жаркие сабельные рубки и жестокие рукопашные схватки. Из всего этого он, разумеется, всегда выходил победителем, получившим лишь небольшую – ну а как же без неё! – рану где-нибудь на предплечье. И пока он, мужественно перенося боль, сидел на пеньке, выслушивая отчёты подчинённых, миловидная спутница перевязывала ему руку.