— Ну а какая же настоящая причина моего увольнения? — Больше всего Зину поражало то, что она уже совершенно не нервничает и может говорить абсолютно спокойно.
— Аморальное поведение и антисоветские высказывания, — презрительно бросил партиец.
— Это ложь, — в тон ему отозвалась Зина.
— Да? — злорадно улыбнулся он. —Так вот, если вы сами не напишите заявление, именно это мы напишем в вашей трудовой книжке.
— Пишите, — улыбнулась в ответ Зина.
— А документы будут переданы в НКВД, — он продолжал ехидно скалиться.
— Ну что тут сказать? — Зина пожала плечами. — Вперед! Но учтите — тогда и я напишу.
— И что же? — поднял брови партиец от удивления.
— А то, что среди коллектива ведете провокационные беседы и работаете на румынскую разведку. Думаю, и этого хватит. — Зине было интересно наблюдать, как меняется его лицо.
— Вы... вы... провокаторша! — выпалил партиец, покраснев, как знамя, висевшее на стене кабинета заведующей.
— А вы — лжец! — парировала Зина. — Вы никогда в жизни не напишите подобного в моей трудовой книжке. И знаете почему? Потому, что вы оба прекрасно знаете, что я являюсь информатором НКВД. Что значат ваши слова против моих? Но вам просто очень нужно меня уволить. Зачем — я пока не знаю. И вот так, по-детски, вы решили меня запугать. Ну прямо детский сад!..
— Значит, вы все же хотите остаться? — резко вступила в беседу заведующая. — Вас же все ненавидят, вы не вписались в коллектив. Вы так и не научились вести лекции. Студенты жалуются на вашу раздражительность и капризность. Вы ни с кем не находите общего языка. И вы действительно видите свое будущее в нашем институте?
— Не вижу, — согласилась Крестовская неожиданно для самой себя, — вот правда, никак не вижу. Лучше уж я вернусь работать в морг. Понятно, что преподавателя из меня не получилось.
— Вы не умеете работать с людьми, — встрял партиец, — это не ваше.
— Ну и не ваше! — усмехнулась Зина. — Вы трус. Я не знаю, с кем вы имели дело до меня, но общаться с людьми вы явно не умеете.
— Так же, как и вы, я сотрудник НКВД, — сказал партиец, глядя Зине прямо в глаза.
— Так я не сомневалась, — она пожала плечами, — от вас несет гнилью. И у вас оскал палача.
— Выбирайте выражения! — Бордовое лицо партийца враз позеленело.
— Это вы выбирайте, — хмыкнула Зина. — Мне-то что?
— Так как же мы решим наш конфликт? — вмешалась заведующая. Она нервничала так сильно, что на какую-то долю секунды Зине даже стало ее жаль. Всего лишь трусливая старая женщина, которая боится потерять не любимую работу и даже не свою жизнь, а всего лишь хлебное место. Это было так мерзко, что Зину передернуло.