В памяти Зины Кац вызывал не грусть, а боль, которая просто разрывала ее сердце. Ни забыть, ни простить эту боль она не сможет уже никогда. Да и кому простить? Думать об этом ей было страшно. Поэтому она и старалась не думать...
Пройдя через узкий, до боли родной дворик, она нажала кнопку звонка. Дверь открыл знакомый санитар.
— Вот это да! Неужто к нам вернулись? — Он так искренне обрадовался, что у Зины сразу потеплело на душе.
— Посмотрим, — улыбнулась она краешком губ. — Валерий Сергеевич у себя?
Кобылянский уже спешил ей навстречу, разглядев ее силуэт на крыльце через узенькое окошко ординаторской. В отличие от бывшего начальства в лице Николая Степановича, новый главный патологоанатом, Валерий Сергеевич Кобылянский, вызывал у Зины самые теплые чувства. Он был очень умным человеком, с хорошим, спокойным характером. И, главное, он был настоящим профессионалом, в отличие от предыдущего.
С Кобылянским Зина очень быстро подружилась и нашла общий язык, и даже захаживала к нему время от времени, когда ее заедала уж очень сильная ностальгия. Заходила поговорить по душам ну и выпить коньячку — с тем, кто мог понять, через что когда-то проходила она сама. А это было редкое качество, порой — абсолютно незаменимое.
— Зинуля! — обрадовался Валерий Сергеевич. — Какими судьбами?
— Да так... Есть разговор, — сразу начала она. — По делу. Ты не занят?
— Собирался делать одно вскрытие. Но очень хорошо, что ты пришла. Ну просто здорово! — Он все не мог скрыть своей радости.
— С чего ты так? — сразу насторожилась Зина, боясь, что до ее друга долетели какие-то ужасные слухи — ведь сплетничали в этом городе все. Недаром говорили, что «Одесса — большая деревня». Здесь все друг друга знали, и все знали обо всех. И, как правило, все это никогда не соответствовало действительности.
— Нет, ничего. Ну заходи, — Кобылянский ввел Крестовскую к себе в кабинет, закрыл дверь, достал из ящика стола армянский коньяк, стаканы, коробку конфет. — Как всегда? — улыбнулся.
— Очень даже не помешает! Сейчас так точно, —усмехнулась Зина.
Выпили. Ароматная жидкость наполнила тело теплом. Сладкий, приторный запах наполнил комнату благоуханием.
— Роскошь пьешь, — сказала Зина, рассматривая на свет остатки янтарной жидкости на дне стакана.
— Роскошь, — согласился Валерий Сергеевич. — Ты же знаешь, мы всегда хорошо будем жить. Клиенты в нашем заведении никогда не переведутся. Самые лучшие пациенты. Так с чем пожаловала?
— Проситься на работу к тебе, — с ходу, без всякой подготовки выпалила Зина. — Возьмешь меня обратно?