Здесь было малолюдно. Зина даже остановилась в растерянности. Ну хорошо, у нее есть имя. А дальше что?
— Дамочка, а подай-ка ветерану гражданской войны... — перегородив Зине дорогу, вынырнул из-за угла наглый попрошайка лет тридцати, явно не видевший эту войну даже издали. Опытным взглядом врача она разглядела зрачки морфиниста. Такая встреча в безлюдном переулке была довольно опасна. Без дозы наркоманы теряли человеческий облик. Крестовская инстинктивно прижала к себе сумочку, где лежал пистолет. Почувствовав твердую сталь сквозь тонкую кожу, ощутила приплыв сил.
— Подам, — спокойно произнесла. — Если скажешь чего.
Из кармана пальто она достала рубль. Глаза наркомана расширились.
— Да за шо угодно, дамочка! О чем базар...
— Гендрик, — сказала Зина. — Я Гендрика ищу. Слыхал?
Такой реакции, которая последовала за этим, она не ждала. Наркоман вдруг еще больше побледнел и отпрянул от нее с такой скоростью, словно действительно увидел пистолет. На мгновение в его глазах она увидела страх.
— Тю, ты... — Попрошайка сплюнул под ноги, грязно выругался. — Провались ты, шалава...
И бегом пустился прочь. Даже деньги, которые Зина держала в раскрытой ладони, не заставили его обернуться назад. Конченый наркоман, попрошайка — и отказался от денег? Почему?! Зина была в таком шоке, что не знала, что и подумать. Сунув деньги обратно в карман пальто, Крестовская пошла по Шалашному переулку.
Пройдя совсем немного, она разглядела какую-то забегаловку — бодегу, находившуюся в подвале дома. На вывеске толстый беззубый моряк в тельняшке держал кружку пенного пива с таким кислым выражением лица, словно у него болели все зубы сразу. Вывеска, потемневшая от времени и непогоды, была страшно грязной.
Однако это был шанс, и Зина не собиралась его упускать. Она с силой толкнула разбухшую деревянную дверь, вросшую в землю, и оказалась внутри.
В лицо ей сразу ударил кухонный смрад, состоявший из жареного сала и подгоревшего лука — жуткая вонь была характерна для самых дешевых забегаловок. Внутри помещения было пусто.
Очевидно, для посетителей бодеги был слишком ранний час. Столики были простыми, деревянными, перед ними стояли такие же некрашеные табуретки. Скатертей не было. Все столы были пусты. Только за стойкой бара, накрытой куском простой фанеры, скучала толстая женщина лет 50-ти, похожая на цыганку. Ее массивные серьги из дутого золота хищно блестели в свете двух тусклых ламп.
— Чем обязана, королева? — неожиданно грамотно спросила цыганка, с интересом глядя на Зину.
— Ищу кое-кого. Подскажете, может? — ответила та.