Войска генерала Людникова, используя успех танкистов, вышли к реке Инстер. Немецко-фашистское командование начало перебрасывать остатки своих резервов на это направление. Генерал-полковник Крылов тем временем, хотя и медленно, но продолжал развивать наступление, и враг не мог снять какие-либо силы с участка 5-й армии.
В ночь на седьмой день операции Черняховский переориентировал танковый корпус Бурдейного в направлении населенного пункта Ауловенен, игравшего важную роль в системе гитлеровской обороны. Танковые корпуса фронта продолжали развивать наступление и продвинулись за день еще на двадцать километров.
Черняховский придавал огромное значение вопросам взаимодействия с войсками соседних фронтов. В то время как ударная группировка маршала Рокоссовского развивала наступление на северо-запад, к заливу Фришес-Хафф и Висле, войска 3-го Белорусского фронта навязывали врагу сражения на кенигсбергском направлении. Так же успешно организовывалось взаимодействие и с соединениями 1-го Прибалтийского фронта, которым командовал генерал армии И. Х. Баграмян.
Боевое содружество крупных объединений особенно наглядно проявилось в действиях 43-й армии 1-го Прибалтийского и 39-й армии 3-го Белорусского фронтов при овладении городом Тильзит. Черняховский лично координировал их взаимодействие на смежных флангах, умело используя каждый успех.
— Как дела? — позвонил Людникову, когда судьба города была решена. — В Москве артиллеристы уже держатся за шнуры, чтобы произвести салют.
— Пусть подержатся, товарищ командующий. Город взять потруднее, чем дернуть за шнур.
— Шутки шутками, а сколько вам еще понадобится времени?
— Часа полтора, не меньше! — Трудно было понять, шутит генерал или обещает всерьез.
Полтора часа пролетели быстро.
— Товарищ командующий, соединения 39-й и 43-й армий штурмом овладели Тильзитом! Можете передать артиллеристам в Москву — огонь! — доложил Людников.
— Слушай, Иван Ильич, и подключи Белобородова!
И в самом деле, через пятнадцать минут диктор прочитал приказ и в трубке раздались звуки салюта в честь взятия Тильзита войсками 39-й и 43-й армий.
В ночь на 20 января был введен в сражение второй эшелон фронта — армия Галицкого. За два дня боев она продвинулась на глубину до сорока пяти километров. На пути к Кенигсбергу серьезным препятствием явился город Инстербург с его внутренним и внешним укрепленными обводами. К тому же немцы, потеряв надежду устоять в своих инженерных сооружениях под ударами наших войск, взорвали плотину и затопили поймы рек Инстер и Ангерапп.
Вода сильно разлилась поверх льда и снега. Единственное, что спасло бы, — резиновые сапоги. Но достать их было невозможно, интенданты не могли предусмотреть всего. Несмотря на мороз и пронизывающий до мозга костей ветер, воинам Губкина предстояло преодолеть вброд полукилометровую водную преграду. Это было почти невозможно, но весть замполита о том, что до Кенигсберга осталось всего сто с небольшим километров, зажгла солдат энтузиазмом. В ночь на 22 января они ворвались в горящий Инстербург. На окраине города валялись покалеченные крупповские пушки. Вдоль дороги из-за дубовой посадки торчали обгоревшие остовы немецких танков и автомашин.