По лесу прокатилось мощное «ура». Проникновенные слова прославленного полководца растрогали солдатские души.
В эти дни особую роль играла разведка. С самолетов удалось в подробностях сфотографировать позиции противника. Однако данные требовали уточнения. Враг искусно маскировался, и порой трудно было отличить ложные позиции от занятых артиллерией и пехотой.
Среди солдат, отобранных в разведку, были и такие, которым во время их насильственной мобилизации на работу в Германию пришлось на окраине Кенигсберга копать противотанковые рвы между новыми фортами и строить надолбы вокруг хейльсбергского укрепленного района.
На тщательную подготовку разведчиков не было времени. Обучили только главному: ориентироваться на местности днем и ночью, читать карту и наносить на нее разведданные.
Разведчикам ставилась задача уточнить расположение фортификационных сооружений противника. Одна группа должна была проникнуть в Кенигсберг, другая — в хейльсбергский укрепрайон. Для этого солдатам пришлось переодеться в гражданское и влиться в колонны беженцев, отступающих в глубь Восточной Пруссии. Это было нетрудно сделать в хаосе и неразберихе, царивших на забитых людьми дорогах. Гораздо труднее было вернуться обратно. Двое связных с первой информацией от разведчиков погибли в перестрелке на нейтральной полосе при выходе к своим. Остальные вернулись на пятые сутки.
Командование не ожидало получить столь важные сведения. В хейльсбергском укрепленном районе было обнаружено не только множество новых дотов, но и слабые места в обороне, особенно в южной части укрепрайона. Ценные сведения доставила и разведгруппа из Кенигсберга. Она выявила десять новых дотов, четыре форта, а также установила степень подготовленности городских построек к обороне.
Накануне нового наступления генерал Макаров побывал у воинов 11-й гвардейской армии. Рассказал о новостях на других фронтах, о прибывшем пополнении, о том, что им, гвардейцам, предстоит первым штурмовать Кенигсберг. Наутро партийно-комсомольские работники и агитаторы поспешили с этими вестями на передний край.
Штаб фронта, исходя из данных воздушной, агентурной и войсковой разведок, определил слабые места в обороне противника. Черняховский усилил армии, наступающие на главных направлениях против хейльсбергской группировки и гарнизона крепости Кенигсберг.
Однако в Генеральном штабе дело представлялось несколько иначе. Так как опасность контрудара группы армий «Север» была ликвидирована, перед 2-м Белорусским фронтом, усиленным доукомплектованной до штатного состава 19-й армией, была поставлена новая задача: разгромить восточно-померанскую группировку противника и выйти к устью реки Одер с целью помочь войскам, наступающим на берлинском направлении. Понесшие потери в предыдущих операциях 50-я, 3-я, 48-я общевойсковые и 5-я гвардейская танковая армии, а также 8-й гвардейский танковый корпус, действовавшие на линии Хейльсберг, Вормдитт, Фрауэнбург, передавались 3-му Белорусскому фронту. Ликвидация группировок противника в Восточной Пруссии возлагалась на войска 3-го Белорусского и 1-го Прибалтийского фронтов. Черняховскому предписывалось передать Баграмяну армии Белобородова, Людникова и Галицкого. В свою очередь армии 1-го Прибалтийского фронта передавались 2-му Прибалтийскому.