Полуянов повел взглядом в сторону буфета, раздумывая, наверно, взять еще водки или воздержаться. И тут чья-то тяжелая лапа сграбастала мое плечо. Оторопело подняв голову, я увидел над собой красное сопящее лицо Лени-Боровка. За его спиной громоздились два дружинника.
— Ну-к! Ну-к! — радостно хрюкал Леня, опершись о наши с Васькой плечи, как об стол. — Вот они — паэты-т! Вот они — паэты-т!..
Васька придвинул к себе тяжелую кружку, намереваясь, кажется, обрушить ее на круглую голову Лени, я сделал то же самое, но тут вмешался Полуянов.
— Слушай, Леня! — раздраженно рявкнул он. — Сделай так, чтобы тебя тут и не видно было и не слышно. Без тебя тошно. Ух попался бы ты в мои руки годиков семь назад! Я бы тебя обратно на дерево загнал и часового приставил бы, чтоб не слез. Не всех, Леня, труд человеком сделал, а?.. Отпусти парня и не смей трогать его!.. Ты что, оглох? Я два раза одно и то же не повторяю!..
— Берите его! — уськнул Леня.
Дружинники неуверенно шагнули к Полуянову. Его офицерский, хоть и без погон, мундир, должно быть, смущал их.
— Не дурите, ребята! — жестко остановил их Полуянов. — Желаете иметь неприятности? Чем вы объясните мое задержание? Я ведь не в запрещенном заведении. И она, — он кивнул на буфетчицу, — из-за меня вас не вызывала. А я не первый попавшийся. Я офицер в отставке и глумиться над собой не позволю!
Нерешительно потоптавшись, дружинники отступили к стойке и потребовали по кружке пива.
— Леня, — повеселев, спросил Полуянов. — Ты сам дверь откроешь или ее открыть тобою?
Обиженно поджав губы, Леня присел за столик у входа. Не в его правилах уйти, не отыгравшись. В пивнушке было почти пусто: пилоставы, рамщики, шорники и слесаря, утолив жажду, разошлись по своим домам. Мы с Васькой оказались в щекотливом положении: как уйти, не вытащив отсюда Полуянова? Худо ли, хорошо, а он выручил нас, как же его бросить?..
Полуянов с усилием поднялся и направился к стойке. Походка его пока казалась устойчивой. Но какой она станет, если он вольет в себя еще стакан водки?..
О чем-то вполголоса переговорив с буфетчицей, военрук скрылся в подсобном помещении. Вот это номер. Неужели он решил отсидеться в надежном закутке, бросив нас на произвол судьбы?..
Мы глазели на Леню, а Леня таращился на нас, и в круглых прозрачных глазах его возрождалась наглость.
Но вернулся Полуянов, сообщил, что он «звякнул» по телефону своим друзьям, таким же, как и он, офицерам в отставке, что они вот-вот прибудут, и тогда никакие лени-боровки не посмеют надоедать нам.
Минут через пятнадцать мы вышли из пивной, оставив Полуянова с его друзьями: с воинственно пыжащимся директором клуба имени С. М. Кирова Домодедовым и с немолодым, грузноватым и устало-замкнутым мужчиной, который как будто заведовал гаражом лесозавода. Все трое, наверно, подпали под прошлогоднее сокращение вооруженных сил.