— Ну почему же? — мне показалось, что она поддразнивает меня. — Я ведь страшенно любопытная. Ну, чем у вас закончилось э т о?..
— А ты не знаешь? — буркнул я, вспомнив Сашкины фотографии, мое бессмысленное лицо, закатившиеся под веки яблоки глаз.
— Ленка обещала принести какие-то фотографии, — всматриваясь в меня исподлобья, сообщила мне Дина. — Говорит, очень интересные.
Она как будто поддразнивала меня. Я похолодел. Если Дина увидит эти фотографии, я пропал. Отвращение ее ко мне станет непреодолимым. Что же делать? Бежать к Сашке, бухнуться ему в ноги, вымолить эти фотографии?…
Внезапно во мне вскинулась гордость.
— Ну что ж, — усмехнулся я, твердо глядя прямо Дине в глаза. — Посмотри. Может, получишь огромное удовольствие.
И перед тем как пойти своей дорогой, хватанул губами пушистого снега с перил. Дина машинально сделала то же самое. Она выглядела растерянной.
— Ты неисправимый хам, — проговорила она и, передав мне сумку, оказавшуюся довольно-таки тяжелой, направилась к своему дому.
Ничего не соображая, я потопал следом. Более странного человека я еще не встречал. Надо быть начеку, не опростоволоситься. Обойдя длинную поленницу под окнами первого этажа дома, мы вышли к подъезду. Бабушка Дины уже закончила свою ежедневную прогулку. Мы поднялись на высокое крыльцо с двухскатной крышей, заваленной снегом и увешанной по краям сосульками, и вошли в холодный неуютный коридор, тускло освещенный маленькой лампочкой на длинном, голом шнуре. Расставаться не хотелось. Решив, что Дина учится, должно быть, во вторую смену, я осмелел настолько, что попросил ее погулять со мной до уроков.
— А я не учусь сегодня, — сообщила Дина, задержавшись на нижней ступеньке лестницы, ведущей на второй этаж. — Но погулять с тобой все равно не смогу. Надо собраться. Я уезжаю завтра в Петрозаводск на отборочные соревнования. Если мне повезет, а мне обязательно должно повезти, я стану мастером спорта и войду в женскую команду республики. Разве плохо?.. Поэтому мне надо отдохнуть. У меня тренер злючка-закорючка, прибежит проверить, не нарушаю ли я режим.
Огорченный ее отказом, я спросил, надолго ли она уезжает, и узнал, что дня на четыре.
— Поезд отходит в девятнадцать тридцать, — добавила Дина и стала подниматься вверх по лестнице.
Рассохшиеся и расшатавшиеся ступеньки заскрипели под ее тяжестью — неодобрительно, как мне показалось. Ступеньки через три Дина остановилась и с загадочной улыбкой взглянула на меня.
— Ты знаешь, кто первый заприметил твои блуждания по нашему острову? — спросила она.