— Так-так-так, — возбужденно приговаривал Леня-Боровок, переступая как жеребец в стойле. — Вот и девочки появились. Все правильно. Я ж говорил? Так оно и вышло. Ну-к! Ну-к!..
Я едва удержался, чтобы не врезать кулаком в его гнусную белобрысую физиономию. Народится же такая пакость, в радость ему гадить, глумиться и безобразничать над другими людьми. И ведь в дружину пролез, чтоб сподручнее было…
У приемного пункта нас поджидал «черный ворон». Еле утрамбовались мы в его тесной, провонявшей чем-то кислым, утробе. Все были удручены. Время стояло довольно позднее, около десяти часов. После вчерашней метели установился несильный приятный мороз. Небо сияло жемчужными россыпями звезд.
У здания милиции «черный ворон» лихо, с ходу затормозил. Шофер, должно быть, таким образом выразил свое отношение к происходящему, вроде как отрапортовал, что все идет как нельзя лучше. Ему-то какое дело? Но не удержался — внес свою лепту…
Нас ввели в дежурное помещение, разгороженное деревянным зашарканным барьером. За столом сидел тот самый лейтенант, который с таким интересом всматривался в меня несколько дней назад. Рядом с ним пристроился молодой человек с весьма неприятными манерами: бойкими и угодливыми одновременно. Перед ним лежал блокнот, а карандаш он вертел в тонких, прозрачных, как у изнеженной барышни, пальчиках.
На стульях справа притулились две настороженные тети в фуфайках, опоясанных солдатскими ремнями, и старик, с виду ночной сторож какого-нибудь склада или магазина — он даже берданку с собой прихватил.
Лейтенант встал и медленно прошелся вдоль барьера, неприязненно всматриваясь в наши лица.
— А! — обрадовался он, увидев меня. — Старый знакомый. Очень интересно… Н-ну так: называйте-ка себя по порядку. Ваши ФИО. Ну вот ты, например, — он ткнул пальцем в живот Герки.
— А я свое фио забыл где-то, — вызывающе ухмыльнулся Герка и наклонил голову к левому плечу.
— Что-о? — так и взвился лейтенант, а тети испуганно и осуждающе уставились на нас. Но в это время из глубины коридора донесся шум воды, спущенной из бачка, и секунду спустя в дежурку влетел толстый сержант.
— Ба! — не дав себе труда осмотреться и вникнуть в обстановку, завопил он. — Гера Башмаков! Ты как здесь оказался?
— Тихо, Петухов, тихо, — внушительно остановил его лейтенант. — Бери-ка журнал и фиксируй. Он вот говорит, что фио свое потерял. Напомнить надо.
Сержант приблизил свои толстые выпученные губы к красному уху своего начальника и что-то быстренько шепнул ему. Недоумение отразилось на строгом лице лейтенанта. Затем оно сменилось таким выражением, какое бывает на лицах людей, неожиданно попавших в щекотливое положение.