— Никакой удачи не бывает, — сказал гвардеец, переходя на датский, — по крайней мере в бою.
Вильсен уже отворачивался, однако, услышав родной язык, обернулся и уже внимательнее посмотрел на златокудрого офицера. На первый взгляд незнакомец показался богатеньким молодчиком, но теперь он видел перед собой человека лет тридцати с небольшим, с циничным выражением лица и общим впечатлением дерзкой бесшабашности. Такой мог быть своим и во дворце, и на борцовском помосте. Опасный человек, решил Вильсен, но и полезный.
— Вы, сэр, — уважительно произнес он, отвешивая гвардейцу полупоклон, — должно быть, майор Джон Лависсер?
— Капитан Лависсер, — ответил капитан и майор Лависсер. Офицерам в гвардии давали двойные звания: низшее обозначало их положение в полковой иерархии, тогда как высшее служило признанием того факта, что любой гвардеец есть существо высшее, особенно в сравнении с жалким фехтовальщиком из Грязной Полусотни. — Вы можете называть меня просто Джоном.
— По-моему, нам не полагалось встречаться до субботы, — сказал Вильсен, снимая тапочки и надевая сапоги.
— Нам предстоит довольно долго быть вместе, — не обращая внимания на враждебный тон капитана, заметил Лависсер, — и, на мой взгляд, будет лучше, если мы узнаем друг друга пораньше. К тому же… Разве вам не хочется выяснить, в чем состоит наше задание?
— Мне приказано сопроводить вас в Копенгаген и обеспечить ваше безопасное возвращение, — сдержанно ответил Вильсен, натягивая красный мундир.
Шерстяная ткань выцвела, черные обшлага и отделка обтрепались. Он пристегнул саблю за семь гиней, понимая, сколь жалкой она выглядит по соседству с дорогим клинком Лависсера, но не дал воли зависти, потому что давно привык к неравенству жизни. Его капитанская должность в Грязной Полусотне стоила ровно полторы тысячи фунтов, столько же, сколько требовалось заплатить за лейтенантское звание в гвардии, но что есть, то есть. Отец-датчанин и мать-англичанка научили сына верить в Бога, исполнять долг и принимать судьбу, а судьба распорядилась по-своему, назначив его спутником сына графа, гвардейца и адъютанта принца, герцога Йоркского, второго отпрыска короля Георга Третьего и главнокомандующего британской армией.
— Но разве вам не хочется узнать, для чего я отправляюсь в Копенгаген? — спросил Лависсер.
— Не сомневаюсь, что мне все объяснят в должное время, — так же сдержанно ответил Вильсен.
Гвардеец улыбнулся, и худощавое мрачное лицо преобразилось.
— Должное время наступило, капитан. Идемте. И по крайней мере, позвольте угостить вас ужином. А заодно я поведаю тайну нашего поручения.