— Так точно, сэр.
— Хорошо. — Генерал опустился за стол напротив Шарпа. — Слышал, тебя произвели в офицеры. Поздравляю. В Индии ты славно поработал.
Шарп покраснел от смущения:
— Всего лишь исполнил свой долг, сэр.
— Да, долг. Только исполнить его было не так-то легко. Господи! Пробраться в темницу Типу! Рисковать жизнью! Я достаточно долго пробыл в лапах этого чернявого ублюдка и не желал бы другим оказаться на моем месте. Но, слава богу, мерзавец мертв.
— Так точно, сэр, — подтвердил Шарп, который сам убил Типу, хотя и не признавался в этом никому, и даже стал богачом, забрав его украшения, да вот только долго в богачах не задержался.
— А я твое имя частенько слышу, — ухмыльнулся Бэрд. — Устраиваешь скандалы, а?
Шарп моргнул — обвинение попало в цель.
— Это так называется, сэр?
Деликатность никогда не числилась в списке достоинств Бэрда.
— А как еще? Ты бывший рядовой, она — дочь графа. Да, Шарп, по-моему, это и есть скандал. Так что случилось?
— Она умерла, сэр. — К глазам подступили слезы, и Шарп опустил голову. Молчание затягивалось, и он ощутил вдруг неясную потребность заполнить тишину. — При родах, сэр. От лихорадки.
— И ребенок тоже?
— Да, сэр. Мальчик.
— Ты! Эй! — не терпящим возражений тоном окликнул генерал проходившую мимо подавальщицу. — Бутылку портвейна и два стакана. И еще сыру, если у вас водится что-нибудь съедобное.
— Семья леди Грейс, — заговорил неожиданно для себя Шарп, — заявила, что ребенок не мой, а ее мужа, а стряпчие обложили меня как гончие. Забрали все. Потому что ребенок умер сразу после матери. Сказали, что он был наследником ее мужа, понимаете? — Слезы все-таки прорвались и потекли по щекам. — Я ведь не против, пусть бы забирали все, сэр, но я не мог потерять ее.
— Возьми себя в руки, солдат, — бросил Бэрд. — Не раскисай.
— Извините, сэр.
— Бог дает и Бог берет, и не дело проссывать свою чертову жизнь только потому, что тебе не нравятся его диспозиция.
Шарп шмыгнул носом и посмотрел на сидящего перед ним генерала с изуродованным шрамами лицом:
— Проссывать жизнь, сэр?
— Я за тобой наблюдал, Шарп. Не выпускал из поля зрения. Знаешь, сколько жизней ты спас тогда в Серингапатаме, когда взорвал ту чертову мину? Десятки! И среди них мою. Если бы не ты, я бы здесь не сидел. — Для пущей убедительности он ткнул Шарпа пальцем в грудь. — Лежал бы в могиле. Можешь не сомневаться!
Шарп не сомневался, но промолчал. В сражении за Серингапатам Бэрд пошел на штурм крепостных стен во главе передового отряда. Шотландец наверняка бы погиб, если бы Шарп, тогда в звании рядового, не подорвал заложенную под укрепления мину-ловушку. Он помнил пыль, разлетающиеся камни и несущийся по залитой солнцем улице огненный шквал. Помнил черный дым и грохот, как от тысячи катящихся бочек, и внезапную тишину, которая вовсе не была тишиной, потому что в ней звучали стоны и крики и потрескивали бледные языки пламени.