— Я, сэр! — Громадный боцман, крушивший врагов направо и налево, пока его не повалили на ступеньки, выступил вперед.
— Очисти палубу, Хоппер! Враги хотят обсудить условия капитуляции.
— Есть, сэр!
— Это прапорщик Шарп, Хоппер, и с ним надлежит обходиться как с самым дорогим гостем.
— Есть, сэр! — Хоппер осклабился.
— Хоппер командует моим баркасом, — объяснил Чейз Шарпу, — а эти помятые джентльмены — его гребцы. Сегодня мы были не на высоте, господа, — обратился капитан к окровавленным матросам, — но победа все равно осталась за нами, поэтому я благодарю вас.
Двор очистили, из дома вынесли кресла, и переговоры начались.
Похоже, гинея-то была потрачена не зря, подумал Шарп.
— Я даже успел зауважать их, — заметил Чейз.
— Панжита и Нана Рао? Отъявленные мерзавцы, — отвечал Шарп. — Впрочем, я и сам почти полюбил их!
— Держали удар, как джентльмены!
— Они еще легко отделались, — заметил Шарп. — Наверняка заработали на пожаре целое состояние.
— Фокус стар как мир, — сказал Чейз. — Я знавал одного малого на Собачьем острове за Тауэром, который вечно клялся, что его лавку обворовывают в ночь, когда иностранные корабли покидают порт. Доверчивые покупатели всегда попадались на эту удочку. — Чейз усмехнулся, и Шарп решил, что нужно держать язык за зубами. Он не только знал того малого, о котором рассказывал Чейз, но однажды сам помог ему обчистить лавку. — Главное, что мы выбрались оттуда целыми и невредимыми, если не считать синяков и царапин, — продолжил Чейз.
— Верно, сэр, — согласился Шарп.
В сопровождении команды матросов они возвращались зловонными улочками Бомбея, каждый при своих деньгах.
Когда-то Чейз заплатил Нана Рао за ром, бренди, вино и табак двести шестнадцать гиней, а теперь торговец вернул ему три сотни. Шарп получил двести рупий. Кроме того, Панжит обещал бесплатно отдать Шарпу кровать, одеяла, ведро, фонарь, сундук, арак, табак, мыло и чудо-машину и даже доставить все это к «Каллиопе». Удачный выдался вечерок, рассуждал Шарп. Индийцы, увидев, что англичане не собираются выдавать их обманутым покупателям, накормили непрошеных гостей, снабдили их араком, вернули деньги, заверили в вечной дружбе и выпроводили вон.
— Господи, как смердит! — воскликнул Чейз.
— Недавно в Индии? — спросил Шарп.
— Пять месяцев, — ответил Чейз, — просто раньше никогда не сходил на берег. На суше я уже целую неделю, и как же тут воняет! Господи, как воняет!
— В Лондоне воняет ничуть не меньше, — заметил Шарп. Впрочем, здесь запах был иным. Лондон пах угольным дымом, Бомбей — навозом, специями и нечистотами. Эта сладковатая вонь уже не казалась Шарпу отвратительной, как когда-то, теперь она манила и притягивала, успев стать привычной и почти домашней. — Мне будет не хватать этого запаха, — заметил Шарп. — Иногда совсем не хочется возвращаться в Англию.