Как ни парадоксально, но для Мане единственным способом защитить свои отношения с сыном оставалось отрицание своего отцовства. Очень показательно для характеристики индивидуальности Мане то, что он с завидным самообладанием вел эту двойную жизнь в течение десяти лет, пока в 1862 году не умер судья.
6 октября состоялось небольшое семейное торжество. Братья Эдуарда и Сюзанны собрались в Батиньоле, одиннадцатилетний Леон был на несколько часов освобожден от занятий в школе Марка-Даста, чтобы тоже присутствовать. Затем Эжен Мане и Фердинанд Леенхоф отвезли его обратно в школу, а Эдуард и Сюзанна отправились в Голландию, где поженились 28 октября в Зальт-Броммеле. Мадам Мане выказала свое одобрение этому браку, добавив 10 тысяч франков «в качестве аванса будущего наследства» к девяти тысячам, которые Мане получил в наследство от отцовского состояния вместе со своей долей от продажи тем летом двадцати пяти акров земли в Женвилье.
По возвращении в Париж они с Сюзанной и Леоном поселились в апартаментах дома № 34 на бульваре Батиньоль. Мане был всю жизнь предан Леону, который, в свою очередь, всегда хранил искреннюю привязанность к своей «сестре» и «крестному отцу». Правда об истинном происхождении Леона Коэллы так и не вышла на свет.
Споры на эту тему, особенно среди историков искусства и биографов, бушуют по сей день. Если девичья фамилия мадам Леенхоф – Коэлла, то мадам Мане придумала остроумный двойной обман, успешно отведя подозрения от другой, более скандальной версии событий, опасно близкой к ее собственной семье: ходили смутные слухи, будто на самом деле отцом ребенка являлся судья Мане. В таком случае, вероятно, сын (ничего не подозревая) соблазнил любовницу собственного отца. Спасибо изобретательности мадам Мане – никто этого никогда не узнает.
В январе 1864 года Базиль и Вилла переехали в свою новую студию, и Базиль начал искать более дешевую квартиру. Хотя у него теперь было место, где можно продолжать работать по вечерам, он по-прежнему очень хотел в дневное время заниматься у Глейра.
Однако существование студии его наставника находилось под угрозой. Глейр болел, опасался вот-вот потерять зрение, и у него не было денег. Студенты горевали по этому поводу, поскольку любили его и не желали с ним расставаться. Но Базиль заверил родителей, что есть и другие возможности – так называемые свободные школы наподобие Академии Сюиса, где не требуют платы за обучение, хотя студенты и должны делать незначительный взнос, чтобы посещать занятия и пользоваться услугами натурщиков и натурщиц. Он собирался записаться в одну из них, если Глейру придется закрыться. (Студия Глейра официально прекратила свое существование в январе 1864 года.)