Да на ее волосы достаточно поглядеть, чтобы понять, что подобный оттенок от природы если и бывает, то всё равно, только в кино.
Нет, я можно сказать ценитель представительниц хитрого пола конкретно этой масти, но будем честны: если взять любую рыжую и умыть ее, то там мы увидим… эм, я назову это «холст». Холст, на котором можно «нарисовать» всё что угодно: от знойной красотки до трогательной милашки. Тут только от красок и мастерства живописца зависит. Не в том их прелесть, в общем.
Короче, наша рыжая хоть и не способна похвастать формами, но личико имеет изумительно притягательное. Даже эти ее веснушки, что небрежно разбросаны по щечкам, словно бы нанесены весьма умелой рукой художника, а вовсе не как пришлось.
Вот и получается, если подумать, что все выше изложенные черты нашей рыжей, присущи тут только магичкам-аристократкам.
Между прочим, то что касается внешности, это их природные особенности, но усиливающиеся лишь по достижении определенного возраста.
Ну, а вероятность того, что эта не видевшая жизни и непомерно жадная до привычной всем обыденности непоседа всего лишь обычная дворяночка, на мой взгляд, мизерна.
Мне так и видится, как одна разбалованная, но шибко деятельная рыжая принцесска сбежала из дворца. На свою шелковую ночную сорочку, стоимостью как пол такого корабля, выменяла у какого-то проходимца эти ужасные шмотки, от которых к слову, кроме штанов мало что и осталось, и если бы не моя куртка, то топать бы ей сейчас, ослепляя всех нас белизной своей кожи. Предполагаю, что тот же добрый дядечка милосердно обменял на пару Сребрых и какие-нибудь… судя по пустым отверстиям в ушках, фамильные сережки, ценой как пара кораблей. Похоже, что на эти финансы наша счастливая и опьяненная свободой путешественница и приобрела билет в третий класс. Примерно так.
Вот только я не совсем понимаю, какого патисона, она делала в Зеленорощинске? Там же и дворцов-то нет. Хм.
— Пиветствую вас, сударь. Дорогой Герд Франт, я хотела бы выразить вам свою благодарность за спасения меня и моей верной подруги Виолетты Зеленовежской от подлого покушения.
Замри! Морду кирпичом, Костя. Морду кирпичом. Ни в коем случае не удивляйся. Мы всё знаем, понимаем и милостиво принимаем благодарность.
— Подобным образом поступил бы любой честный человек. Эм, ваша светлость, — импозантно, ну насколько это возможно в данном теле, бархатным голосом выдаю, учтиво склонившись в легком поклоне.
Какого черта? О чем она вообще? Какое к хренам покушение? Стоп. Шрам? Ну наверное. Я ж более с ними не пересекался. Выходит, этот утырок подвалил к нам, чтобы почикать девочек, а тут я заартачился, да еще и обзываться полез, вот он и стартанул на меня, позабыв обо всём, а резвый Костя его «пух» и упокоил. Во дела! Так может и Синичи теперь на меня зуб имеют, потому что я им покушение сорвал? А иначе, чего б это они убийц подсылали? Вот же ж…