Ариадна подумала про себя, что её отец не был таким уж беззащитным, но озвучивать свою мысль не стала. Она положила голову на плечо мужа и закрыла глаза. Его рука ласково блуждала в её волосах, гладя и успокаивая. Они просидели так довольно продолжительное время, пока не зазвонил сотовый Ильи.
– Извини, – тихо сказал он, высвобождаясь из объятий жены.
Звонил Андрей. Не здороваясь, он сразу спросил брата:
– Это правда?
– Что правда? – машинально переспросил Илья.
– Что твой тесть…
– Да, правда.
– Как там Ариадна?
– Не очень хорошо, как ты сам мог бы догадаться.
Андрей, почувствовав недовольство в голосе брата, проговорил, невольно оправдываясь:
– Меня не было в городе два дня. Мы ездили с Аней на Сок. И только сегодня вечером вернулись.
Илья догадался, что Аня новая пассия брата, и ничего не ответил.
– Ты чего молчишь? – заволновался Андрей.
– А что говорить-то? – ответил Илья.
– Мне приехать?
– Необязательно.
– Но…
– Во всяком случае, не сейчас.
– Хорошо, я приеду завтра, – проговорил Андрей и отключился.
– Это Андрей звонил, – пояснил Илья жене.
– Я поняла, – отозвалась Ариадна.
– Он волнуется за тебя.
– Спасибо.
– Завтра приедет.
– Хорошо. А сейчас идём спать. Мне завтра рано вставать.
Несмотря на случившееся Ариадна Борисовна продолжала работать. Она даже была уверена, что её дело помогает ей справиться с переживаниями, не давая душе остаться с ними один на один. А ещё Незвецкая никогда не страдала от бессонницы. Положив голову на подушку, она сразу засыпала.
В отличие от Екатерины Гусаровой, метавшейся всю ночь по квартире, которая без Бориса казалась ей пустой, как клетка на необитаемом острове. В ней была только она. И за окном – сочащаяся розовым светом луна. Катя специально не закрывала шторы, чтобы видеть хотя бы луну. Слёз у неё уже не было, она все их выплакала в первые часы после осознания того, что Борис уже никогда не будет с ней. И теперь только тихо подвывала от отчаяния.
Её родители жили на Сахалине, и она даже звонить им не стала. Ведь помочь ей они ничем не могут, так зачем же заставлять страдать ещё и их. Подруг у неё, как верно заметил Илья, не было. На работу после окончания вуза она так и не устроилась, потому что Борис был против. Катя очень надеялась, что у них будут дети, но они так и не появились. И вот теперь она совсем одна. Правда, у неё хорошие отношения с дочерью Бориса Ариадной. Но звонить сейчас Ариадне и изливать ей своё горе, по мнению Кати, было бы просто кощунственно. Ведь Ариадна сама страдает не меньше её. Вот и выходило, что жаловаться на судьбу Катя могла только луне, которая, по-видимому, прониклась сочувствием к ней, вон как приникла к окну. Кажется, и не оторвать.