– Мне он объяснил, что расследование, которое я веду, бросает тень на репутацию его брата.
– Не понял?!
– Ты же сам сказал, что в глазах общественности Илья Незвецкий кристально чист.
– Но каким образом его может очернить расследование убийства его тестя?
– Андрей Незвецкий считает, что об этом будут писать в газетах и могут вытащить на свет божий грязные тайны тестя Ильи.
– А у него есть грязные тайны?
– Откуда мне знать, – попыталась она уйти от ответа.
– Но ты что-то накопала?
– Может быть. Но ничего особо грязного.
– Ага, – Шура прищурил глаза. – Не поделишься?
– Нет.
– Но почему? – спросил он обиженно.
– Потому что, во-первых, это не мои тайны, а во-вторых, по моему разумению, они не относятся к делу.
– Но решить это может только следователь!
– Ты не ведёшь это дело.
– А Абашкин?
– Пусть он сам ищет. Я не обязана для него каштаны из огня таскать.
– Ага, ты сама кого угодно заставишь лезть в огонь.
– Шура, оставим этот никчёмный спор.
– Хорошо. Скажи хотя бы, что ты ответила Незвецкому?
– А что я могла ему ответить? – пожала плечами Мирослава. – Естественно, отказала.
– Он обиделся?
– Он взбесился, – уточнила Мирослава.
– Ну, ещё бы, такой облом. И всё-таки интересно, что заставило Андрея Незвецкого так засуетиться… – задумчиво проговорил Наполеонов.
– Вы собираетесь ложиться спать? – раздался голос Мориса.
– А что, уже пора? – удивился Шура.
– Двадцать минут первого.
– Ой, мама! – воскликнул Наполеонов. – Мне же завтра на работу!
– И я подумал о том же, – усмехнулся Миндаугас.
– Слушай, викинг, а ты не мог об этом раньше подумать?
– Подумать-то я подумал, но не решался вклиниться в ваш разговор.
– Это ещё почему?
– Потому что вы были похожи на два шипящих утюга.
– На кого?! – изумились следователь и детектив одновременно.
– На два шипящих утюга, что же тут непонятного, – бесстрастным тоном объяснил Морис.
Шура и Мирослава одинаково фыркнули и разошлись по своим комнатам. Дон тотчас потопал следом за хозяйкой.
Мирослава уже легла, когда зазвонил её сотовый. Она нехотя потянулась за трубкой.
– Вы детектив? – спросил её старческий голос.
– Допустим. А кто вы?
– Я доброжелатель, – ответили ей после небольшой паузы.
– И какого же вы мне добра желаете? – с иронией спросила Мирослава.
– У молоденькой жены Гусарова есть полюбовник!
– Да что вы говорите?! – притворно ахнула Мирослава.
– Вот вам крест! Я сама их видела в парке. Не хотела говорить, да вижу, что надо.
– Почему возникла такая надобность?
– Возникла, и всё! – отрезала доброжелательница. – Я вам о ней говорить не обязана!
– Совершенно верно, – согласилась Мирослава с улыбкой, – это всё?