– Каждый. И тебе советую. Очень может помочь в определенный момент…
– Нет уж, товарищ научник… – ядовито пробормотал Серега. – Писанина – это ваше. Мое – составление карты. Этим и буду заниматься. Да и то попозже…
Ужин, приготовленный на плитке, проверка снаряжения и дозарядка, подготовка к завтрашнему дню – и личное время. К личному времени в подразделении всегда подходили с особой меркой – и тем более, если выход предстоял долгий. После тяжелого дня человеку обязательно нужно расслабиться, распутать ком, в который срослись нервы. Как говорил Важняк: лучший отдых – смена обстановки… Но в Джунглях с этим, понятно, есть определенные проблемы, и поэтому методические указания на командирских курсах рекомендовали занимать бойцов культмассовыми мероприятиями.
– Массовик-затейник, заводи шарманку, – переглянувшись с командиром, восседая на своем спальнике, сказал Злодей. – Дернем че-нить…
Хенкель с готовностью нырнул в баул.
– Давай «Перевал», – предложил Знайка.
– «Перевал» подходит, – подал голос со своего матраса Маньяк. – Сороковой впереди…
– Давай «Перевал»…
– В тему…
– Самое оно… – разноголосо поддержали пацаны.
Серега кивнул.
Леха, вытащив наружу планшетник и небольшие аудиоколонки, подсоединил разъем, поставил их рядом со своим матрасом.
– Песня… – проникновенно объявил он – и тапнул пальцем по экрану.
Гитар в Доме не водилось отродясь и выходить из положения приходилось таким способом. Но ничего, очень даже достойно выходило… Колонки заиграли одинокой гитарой, в тишине зазвучал голос молодой девушки – и пацаны тут же подхватили. Тихо, осторожно, стараясь не нарушить красоту песни, не забить голос своими грубыми басами…
Просто нечего нам больше терять –
Всё нам вспомнится на страшном суде.
Эта ночь легла как тот перевал,
За которым исполненье надежд.
Просто прожитое – прожито зря-не зря,
Но не в этом, понимаешь ли, соль.
Слышишь – падают дожди октября,
Видишь – старый дом стоит средь лесов.
Эту песню полагалось петь спокойно и задумчиво. Это была не боевая песня – но боевого сейчас не хотелось. Проникновенного хотелось и даже немного романтичного… Триста сороковой горизонт был для них тем самым перевалом – и понимание этого влияло на настрой больше прочего. Как пройдут? Смогут ли? И самое главное – с какими потерями, кого не досчитаются?..
Мы затопим в доме печь, в доме печь.
Мы гитару позовём со стены.
Просто нечего нам больше беречь –
Ведь за нами все мосты сожжены.
Все мосты, все перекрёстки дорог,
Все прошёптанные тайны ночи.
Каждый сделал всё, что смог, всё, что смог,