- Тогда может выгореть. Выдвигаемся?
- Сейчас.
Я достал зажигалку и поджег кусочек травяной веревочки. Она вспыхнула, источая белый дымок. Хороший фитиль.
Допиваю воду из фляги, вставляю под крышку «фитиль» и завинчиваю.
- На крайний случай, если он тебя просечет заранее – забрось ему наверх. Он подумает, что бомбочка, и спрыгнет. Только забрасывать надо в паре метров от него, чтоб не успел дотянуться.
- Хм, оригинально, - одобрил Макс.
Скрываясь в кустах и под кронами, мы добрались до подножия холма, на краю которого возвышалась скала, здесь я остался с нашими пожитками, дробовиком и винтовкой, а Макс, взяв мой пистолет, налегке двинулся за «языком».
Ждать мне пришлось минут двадцать, а затем он вернулся, ведя перед собой пленника и неся на плече его винтовку – модифицированную М39 с большим оптическим прицелом.
M39 Enhanced Marksman Rifle (M39 EMR) — полуавтоматическая снайперская винтовка.
Калибр: 7,62?51 мм НАТО.
Скорострельность: 60 выстрелов в минуту
Начальная скорость пули: 865 м/с
Прицельная дальность: 750 метров
Боепитание: 20-зарядный магазин
Оптический прицел: 6-кратный дневной
Получение: находится в контейнере первого ранга с вероятностью 10%
- Есть проблема, - сказал Макс. – Он по-немецки говорит, а по-английски – ни уха ни рыла.
Я кивнул:
- Угу. Фридрих Бунстер, он же «мюнхенский стрелок». Палил из окна по проезжающим автомобилям. Владеет только родным. Wie geht es Ihnen, Herr Bunster?[1]
- Vor zwanzig Minuten war alles in Ordnung[2], - ответил Бунстер с ноткой мрачного юмора.
- Так ты еще и по-немецки горазд, Профессор…
- Я говорю на двадцати шести языках, помимо двух родных.
- Охренеть…
Я велел Максу посадить Бунстера на землю возле дерева, сам сел на поваленный ствол и приступил к допросу, переводя Максу и таким образом создавая впечатление, что допрашивает Макс, а я только переводчик. Вскоре я уже знал, что Шрайвер стал единоличным «пиратским капитаном»: Бергофф был зарезан ночью, ван Грааф обвинил Шрайвера и дело закончилось поединком на ножах. Шрайвер победил, заработав больше ста очков и пару легких ран, а затем принялся укреплять свою власть и дисциплину.
Одним из ноу-хау Шрайвера стало решение «женского вопроса». В лагере пиратов оказалось, не считая суперзвезды Острова Ильзы фон Айзенштайн, всего две женщины, причем обе принадлежали покойным главарям, и из-за них ранее уже лилась кровь. Шрайвер не стал присваивать обеих на правах главаря, а установил определенный порядок, при котором каждый «пират» получал доступ к телу одной из них, которая постарше и попроще, примерно раз в месяц, если не имел никаких выговоров и взысканий. При активной и добросовестной «службе» это могло происходить и чаще. Верхушка же, включая самого Шрайвера, пользовалась второй девицей, молоденькой и куда более «товарной» на вид докторшей-азиаткой, которая заработала четыре электрических стула, травя своих пациенток ради их наследства. За особые заслуги рядовые «пираты» могли получать в награду и докторшу тоже.