* * *
Бунстер вернулся с ответом меньше, чем через час.
- Бледжек согласен на встречу, - сообщил он, глядя на Макса, - при условии, что на входе вы сдадите оружие и вас обыщут.
Первая ласточка хороших новостей: Шрайвер с высокой вероятностью настроен конструктивно. Мне главное попасть к нему живым – а остальное дело техники.
- И какой дальше план? – спросил Макс.
- Я иду на встречу, а ты остаешься тут. Только смени позицию. Если увидишь вооруженных людей, идущих по твою душу – значит, я потерпел фиаско, своих дочерей ты больше не увидишь по вине Шрайвера и вообще дальше сам по себе. Если я не вернусь до темноты – значит, фиаско с теми же последствиями. А если все хорошо – с наступлением темноты я подам тебе световой сигнал от крайнего дома. Фонарем либо огнем – три быстрые вспышки. Это значит, что я договорился и у меня все по плану. Тебе при этом возвращаться не обязательно, но с этого момента ты не должен считать «пиратов» врагами. А позднее ты сам посмотришь, стоит ли приходить, телевизор у тебя уже есть.
- Понятно. Ну что ж, удачи, Профессор.
- Тебе тоже, Макс. Но я уверен, что мы еще встретимся. – Я повернулся к Бунстеру и сказал по-немецки: - идемте, герр Бунстер.
- А он? – удивился он, имея в виду Макса.
- Вам незачем вникать в детали, герр Бунстер. Вы же просто гонец.
Путь длиной в пару километров по берегу лагуны показался мне чертовски длинным: все-таки я иду в логово отпетых головорезов, пусть и с предложением, от которого невозможно отказаться. К тому же, что если Шрайвер откажется? Мой план основан на том, что он разумный человек, но и это может оказаться ошибочной предпосылкой. Однако пути обратно нет: шансы договориться с «апачами» невелики, и осуществить мой план с ними не получится, потому либо я договариваюсь со Шрайвером, либо выбраться с Острова мне не судьба.
«Пираты» устроили свой лагерь в деревне, которая сорок лет назад была единственным населенным пунктом Острова. Затем последние островитяне покинули свою родину или умерли от старости, и остров на тридцать с лишним лет стал необитаемым. Потом так называемая «восьмерка» стран, пытаясь решить проблему катастрофической криминогенности, спровоцированной перенаселением, приняла законы о праве преступника добровольно выбирать пожизненное изгнание за пределы человеческого общества в качестве альтернативы казни или пожизненного заключения. Для этих нужд остров был выкуплен у последних потомков островитян, заявлявших свои права на эту недвижимость, за мизерную цену сродни знаменитым ящику виски и шерстяному одеялу. Затем он получил официальный статус места, находящегося за пределами человеческого общества и чьей-либо юрисдикции.