— Стар я — чудить.
Облака закрыли половину неба, подразнили близостью прохлады и снова рассеялись. Здесь была череда диких пляжей, казалось, раньше людей здесь не было никогда. И больше не будет, напомнил себе Максим. Почему судьба пощадила его? Если бы в это путешествие отправился Кирилл, он бы спокойно осматривал все, что мог, и восхищался бы! Его жизнелюбивая натура просто не позволила бы ему поступить по-другому. Или девять лет жизни без надежды и трудности пути поломали бы и его?
Они углубились в степь и подбили пару птиц, некрупных и не особо вкусных, но — терпимо. Ратоньера отучила людей и от брезгливости, и от сентиментальности. Костер развели с помощью увеличительного стекла, спички стоило поберечь. Остатки мяса завернули в фольгу. Максим надеялся, что они теперь пойдут на север, но Семен снова свернул к берегу моря, и осталось только следовать за ним, на ходу отцепляя от одежды клещей.
— Семеныч, идти тяжело. Или тень искать, или что, но привал надо делать, я еле ползу, а ты?
Старик шагал, как заговоренный, хоть и медленно, но упорно. Максим несколько раз окликнул его, потом швырнул рюкзак и поклялся с места не сходить. Только тогда дед, поворчав, согласился искать место для привала.
Остановились они у холма, дававшего хоть какую-то тень; солнце, хоть и успело переползти в западную часть неба, жарило нещадно, а на горизонте не было ни облачка. Утроились просто на жёсткой траве у холма, Максим пытался завести разговор, но дед отвечал односложно, и беседы не получилось. В конце концов, оба задремали. Семён проснулся первым и начал причитать, как они были беспечны, охрану не выставили. Максим вяло отругивался:
— Никого же нет и ничего не случилось.
Побрели дальше, когда опустилось солнце и спала жара. Море вздыхало и переливалось, степь цвела. Среди травы и обычных полевых цветов все чаще попадались тюльпаны. Это были гордые, хрупкие растения, непохожие на тюльпаны городских клумб из Максимова детства. После никому уже не было дела до украшения улиц.
— Ты, кстати, знаешь, что их луковицы можно есть? — спросил Семён неожиданно. — Так вот, знай. И одуванчики едят. Целиком.
Максим просто молча кивнул. Интересно, если бы он сейчас шел в последнее путешествие с Лизой и Кириллом? Много бы они напутешествовали при тюльпаново-одуванчиковой диете, если бы не встретили на берегу Балтийского моря бывшего террориста?
В этот день тоже много пройти не удалось. Семен, несмотря на полуденный отдых, устал, начал спотыкаться, и решено было искать место для ночлега. Вдоль побережья все тянулся дикий пляж, пустой, необорудованный. Дальше местность опять немного повышалась, спуск к воде стал круче. Впереди показались какие-то постройки, и оба прибавили шагу. За вымершим разрушающимся поселком открылись какие-то военные сооружения, вышки, ангары, заборы. У поселка нашелся полузаросший пруд. Вода в нем была мутноватая, но ее процедили, вскипятили и сварили кашу, бухнув туда же остатки птичьего мяса. В итоге получилось сносно.