Именно «был». Ревекка, на долгой памяти хозяина квартиры, никому не отказывала в поединке. И никому не проигрывала — ну-у, исключая один очень давний случай, о котором джентльмен ни в коем случае не станет рассказывать другому джентльмену.
Что ж, у долгоживущих — свои причуды. Маркус Константин, Кердвин, Ревекка, предпочитающие самый центр Парижа — им всем глубоко плевать на желающих позабавиться охотников. Сами пришли — пусть сами на себя и пеняют. Начинающий же долгий научный путь историк Адам Пирсон, недавно ставший доктором наук, совершенно не желал излишней популярности. Именно поэтому он предпочитал непримечательные однокомнатные квартиры с пожилыми непьющими стариками в качестве арендодателей. Старухи, знаете ли, куда болтливее… и куда менее склонны терпеть небольшие слабости вчерашних студентов.
Сейчас у Пирсона был гость. Кроме гостя, были 6 банок Хайнеккена (прах побери этот проклятый образ вечного студента! О Инанна, нареченная Иштар, когда же вновь можно будет без опаски пить красное сухое вино ценой в половину зарплаты этого студента?), простенькая видеодвойка и крайне примечательная видеозапись, позаимствованная Доусоном из архивов Наблюдателей.
На экране Самсунга творилось весьма примечательное зрелище. Здоровенный черноволосый парень в форме Третьего Рейха здоровенным двуручником пытался отправить на тот свет двойника Пирсона. Двойник же демонстрировал чудеса фехтования: его одноручник то перепрыгивал из правой руки в левую (оказавшуюся не менее умелой, чем «основная»), то воображал себя чем-то вроде катаны, то выделывал рапирные фокусы. Вот громила наконец решил форсировать события, и, отбив меч оппонента, приблизился и схватил загадочного противника за горло… И резко отпрыгнул. Спиной вперед. Никому, знаете ли, не хочется получить даггер в солнечное сплетение.
— И что это такое, «Адам Пирсон»? — злобно поинтересовался гость ученого. Джо Доусон за свою долгую жизнь повидал массу поединков на холодном оружии, но подобного уровня фехтования ни один участник поединков не демонстрировал. Среди Наблюдателей ходили слухи, что Доусон вживую присутствовал на Том Самом Поединке. Победа Коннора Маклауда над Курганом отмечалась всеми Наблюдателями примерно с тем же размахом, что 9 мая в бывшем Советском Союзе, и показаться в этот день трезвым на глаза коллег было как-то и неприлично даже. Говорят, такую привилегию выслужил только патологический трезвенник Дон Зальцер. Убийца которого уже застыл в паузе на экране ноутбука.
— Dela davno minuvshukh dnei, predania starini glubokoi, — продемонстрировал Пирсон свою обычную «улыбку Будды». Мол, я слабое и беззащитное существо, а тот головорез на экране ну совершенно никакого отношения ко мне не имеет.