После этого такие мелочи, как погребальный костер на Монмарте, жертвоприношение петуха у Триумфальной арки, африканские маски на площади Республики, урна с прахом в Парфеноне, уже никого не удивляли. Исследователи в Ордене были в восторге от «достоверных исторических подробностей погребальных культов различных народностей». Оперативники находились в шоке от того, как 17 Бессмертных умудрялись уходить от слежки и проворачивать дела так, что Наблюдатели узнавали о результатах постфактум, из теленовостей и криминальных сводок.
Продолжение же не заставило себя ждать. В газетах появился скромный некролог о «дорогом коллеге, прекрасном друге и замечательном учителе» без указания имени «безвременно усопшего», а весь руководящий состав Ордена получил приглашения посетить «скромную церемонию, посвященную памяти одного из самых стойких приверженцев свободы самовыражения и мира во всем мире между всеми обитателями Земли, несмотря на различие видов». Место проведения «скромной церемонии» было в загородном особняке, выкупленном одним из Группы-17 за 2 дня. Никакой Святой Земли на 4 километра вокруг, но это бы и не потребовалось. Руководящий состав пребывал в ужасе с момента получения приглашений и мысль о возможной ликвидации «паноптикума» никому не приходила в голову.
Доусон тоже получил приглашение, Маклауд — нет, что не помешало ему поехать с Джо. Сама церемония производила странно гнетущее впечатление. На гостей из Ордена и Маклауда внимания особо не обращали. Как только все приглашенные собрались, закрытый гроб опустили в заранее приготовленную яму, каждый из 17 Бессмертных произнес небольшую речь, причем многие говорили на незнакомых, кажется мертвых, языках. При этом было видно, что все 17 прекрасно понимают друг друга. Многие из них не скрывали слезы. От Ордена никто слова не взял, но этого и не ждали. Могилу закрыли плитой, на которой по-французски была выгравирована надпись «Спи спокойно, дорогой Учитель, ты вечно живым пребудешь в наших сердцах». После чего хозяева незаметно исчезли. Гости в недоумении разъехались. Могила осталась.
С похорон прошло три дня.
— Чур меня!
— Джо, тихо, это действительно я. Вот сейчас я тебе нашатырного спирта дам подышать.
— Лучше валидола. Митос?!
— Пять тысяч лет как Митос. Зачем тебе таблетки, я коньяк принес.
— Тебя похоронили!
— Не в первый раз, и очень надеюсь, не в предпоследний. В каждой стране — по могиле. Удобно для туризма, у меня, как у древней достопримечательности, пусть и не массовый, но очень элитарный контингент.
— К тебе твои ученики приезжали, на похороны.