За пределами официальных хроник (Авторов) - страница 85

— Хорошие у меня мальчики и девочки, правда? Вначале немного поволновались, а как разобрались в ситуации, развлеклись вовсю. Могилу видел? А надпись? Красота! А какие речи были! Сам себя зауважал. Но с обрядами они переборщили, согласен. Хотя драккар мне понравился, да и курган хорош, хотя могли бы побольше насыпать.

— А чей труп был?

— Понятия не имею.

— Ты все подстроил!

— Немного. Специально ничего не планировал, обстоятельства сложились. Вот и воспользовался ситуацией. Но тебя информирую, что я вновь живее всех живых. Забежал бы раньше, но у тебя столько наблюдателей крутилось.

— А Дункан? Он на себя не похож, кается, что не сказал тебе, какой ты был замечательный друг.

— Для дружбы нужны двое. Хорошо, что Маклауд начинает это понимать.

— Ты все-таки гад редкостный.

— Я не занимаюсь благотворительностью. Дункан — хороший парень, и мозги есть, и сердце на месте, но бывает, когда они вещают вразнобой, Маклауд становится глух как тетерев. Да ладно, не морщись, я через годик-другой объявлюсь, будет Маклауду праздник. И Наблюдателям тоже. А ты вообще должен был догадаться, что со мной все в порядке.

— Как?

— Обижаешь, я остался должен за пиво! На этот счет есть пометка в завещании. Так что если мои ребята будут платить по моим счетам, не обязательно деньгами, значит, я действительно окончательно умер. Пламенный привет Трибуналу и лично Жану Бодэ. Понимаю, им ты сообщить обязан. Если буду тебе срочно нужен — обращайся к Алике, она найдет. А Дункану не говори, ладно?

— Ладно, друг. Но если не объявишься через год, все расскажу. Значит, «для дружбы нужны двое»?

— Ага. Спасибо, дружище. До встречи.

3 мая — 18 октября 2006 г.

Chris C

Войны

— Митос, и все же я не понимаю…

Ну никак без этого не обойтись, вздохнул Джо. Сколько раз они это уже обсуждали? Хотя «обсуждали», пожалуй, неверное слово. Обычно, пребывающий в той или иной стадии подпития Маклауд приставал с данным вопросом к своему не менее пьяному другу, на что Митос либо отшучивался, либо отругивался, а чаще и то, и другое.

Все началось пять дней назад. Уже не совсем трезвый Маклауд, рассказав очень забавную и столь же невероятную историю о неких своих приключениях во время наполеоновский войн, потребовал у Митоса ее подтверждения. Но Митос не участовал в военных действиях. Он жил себе спокойно в Лондоне и вовсе не думал подвергать себя опасностям и лишениям, которые влекут за собой войны. Сначала Маклауд не среагировал на такой выпад. По крайней мере, в первые полчаса. А потом начался допрос с пристрастием, и с тех пор каждый вечер минимум единожды, а то и по два раза, он изводил Митоса разговорами на эту тему, неизменно заканчивавшимися жаркими спорами о гражданском долге последнего.