Лестницы, врезанные в поверхность скалы, изгибались внизу, образовывая почти вертикаль с полом пещеры, а на противоположной стороне медный подъемник нес платформы до нависающего выступа. Лучшие дома располагались только внутри пещеры, подальше от стихий, но по-прежнему наслаждаясь естественным светом. Там люди днем тушили свои светильники, не нуждаясь в них. Самые старые, первоначальные здания, находившиеся прямо под открытым небом, имели крыши из веток, но никто в них больше не жил. Они были переделаны в общие кухни, для которых проем в своде пещеры служил идеальным дымоходом.
— Митос, — мягкий голос Гекаты позвал его с другой стороны моста.
Он знал — она была одной из старших Бессмертных. Когда Геката родилась, календарей еще не было, но собирая сведения, они теперь имели счет времени, и благодаря ее юношеским воспоминаниям о расположении звезд, предполагали, что ей, вероятно, более тысячи лет. Геката была почти с него ростом, что она достаточно успешно использовала, чтобы выдавать себя за мужчину, когда странствовала опасными дорогами между селениями. Она прибыла сюда из-за моря и довольно много знала о парусных кораблях. Ее рассказы о морских путешествиях были замечательные, но насколько он знал, почти столетие она не отправлялась в странствия. Даже до введения запрета на путешествия Бессмертных она перестала покидать Лукороус.
Она протянула ему корзинку, тяжело нагруженную пищей.
— Вот, — сказала она. — Этого должно хватить на ближайшие несколько дней.
— Спасибо, Геката, — ответил он искренне, тронутый, но и смущенный подарком. — Значит, ты слышала о моем последнем походе на рынок?
— Я могу принести тебе больше, когда это закончится, — сказала она, вежливо не делая других комментариев.
Любезное предложение с ее стороны, но только временное решение.
— Никто не наймет меня на работу. Даже для очистки сажи с потолка, — признался он. — Продавцы будут менее скупы или упрямы, если у меня будет что выменять на еду. Мои старые друзья со мной разговаривать не хотят, и писцы не слишком востребованы.
Здесь таился источник проблем Митоса — его профессией было письмо. Тут были два сообщества, где такое умение принесло бы небольшую прибыль — владеющий чтением или письмом не востребован там, где каждый может написать сам. Приятно делиться историями о своих путешествиях, но их не обменять на необходимое для жизни, когда слушатель слишком обозлен.
— Этого не было бы, если бы я мог вернуть мою прежнюю работу, — сказал Митос с сарказмом. — Бессмертным больше нельзя охранять караваны на торговых путях, не только в сезон, вообще никогда. Ты знаешь, я могу видеть солнце и звезды лишь снизу, из входа в пещеру? Они меня не выпустят.