— Вы его не найдете, — резюмировал мистер Вольф. Он не злорадствовал, не критиковал. Он лишь констатировал факт. И, к сожалению, факт этот был не в пользу ОУР.
— Скорее всего, — честно признала Мишель. — Если только он не задумает очередное покушение и не наследит уже там.
— Но тогда, — вмешался Тоби, — велик риск, что один из вас все-таки пострадает. Или даже погибнет.
Тоби смотрел на мистера Вольфа. Смотрел в его мысли. И… вот оно! От слов Тоби Ник Вольф невольно вспомнил о вчерашнем покушении. Вспомнил, как прыгнул, выталкивая мисс Монтроуз из-под пуль. Как она сидела на асфальте, бледная, но спокойная. Как шла до номера, еле переставляя ноги и прикрывая бок палантином. Как… Тоби едва заметно вздрогнул, увидев, как мисс Монтроуз в воспоминаниях мистера Вольфа снимала с себя окровавленную блузку.
Тоби отвел взгляд. Этого просто не могло быть. Просто потому даже, что быть этого не могло. Что же все-таки происходит? Кто ты, Аманда Монтроуз?
Тоби посмотрел на мисс Монтроуз. С момента, как они с мистером Вольфом пришли в ОУР, она и нескольких фраз не сказала. Весь удар, можно сказать, принял на себя ее спутник. В любом другом случае можно было бы решить, что все дело в переживаниях по поводу недавнего покушения. Но нет. Тоби совершенно точно знал, что это не так. Мисс Монтроуз и вчера, и сегодня была по этому поводу абсолютно спокойна. Хоть и пыталась демонстрировать обратное. На деле же ее мысли занимало нечто иное…
Тоби видел в мыслях мисс Монтроуз больницу. Не такую, как та, в которой столько лет трудился он сам. Нет. Техника, лекарства, одежда медиков, обилие раненых солдат… Похоже, это был госпиталь времен Второй Мировой войны. Военный госпиталь. Тоби помнил фильмы, фотографии хроник того времени… И то, что он видел сейчас, даже близко не походило ни на съемки исторического кино, ни на игры ролевиков. Тоби много лет работал парамедиком. Он знал, как выглядит страдание. Такую боль — не сыграть. Не сыграть жар. Испарину на лбу. Страх перед перевязками — потому что они сулят новую боль. Мисс Монтроуз была в этом госпитале. Она шла мимо раненых — таких разных, таких похожих — и несла в руках чистые бинты. Мисс Монтроуз была медсестрой. Она подошла к одной из кроватей и улыбнулась:
— Привет, Генри.
— Мисс Корди, — откликнулся пациент. «Генри Холливелл» было написано на листе, прикрепленном возде кровати. — Вы как солнышко — согреваете своей улыбкой.
Пациент, тот самый Генри, был мужчиной лет сорока. Хотя с тем же успехом он мог быть как младше, так и старше — возраст определить было сложно, до того он выглядел осунувшимся и измученным. Погасшим. Судя по очертаниям фигуры под одеялом, у него недоставало конечностей. В следующий момент Тоби увидел, как лицо Генри исказилось от сильнейшей боли.