— Можно воды?
— Сейчас принесу.
Пока ее не было, я успел заглянуть под кровать и в мусорную корзину. Попинал осколки стекла на полу. Потом выпил воду, которую она принесла, и попытался распрощаться.
— Что вы собираетесь делать дальше? — отставать она не собиралась.
— Ждать.
— Чего?
— Например, вечера.
Она сдвинула брови и стала в этот момент очень похожа на мать.
— Мистер Веспер, вы же помните, что договор, который мы заключили, налагает взаимные обязательства?
Еще бы я не помнил. Здесь нельзя просто вернуть деньги, здесь с момента заключения договора за тобой начинается слежка. Если ты его нарушишь, отступишь хотя бы от одной запятой и не сможешь выкрутиться, придут уже за тобой.
Давным-давно один договор был нарушен — и старые условия потеряли силу. С тех пор мы живем под бледным солнцем и серым небом. Наши реки полны яда и тумана. Судьба выше богов, и все мы живем в одном аду, пытаясь не допустить пришествия другого, еще более страшного. Семья, которую поминал Проводник, имела отношение и ко мне, но наши пути давно разошлись. Не думаю, что капля родственной крови помешала бы им размазать меня по стенке.
— Есть способ, — сказал наконец я, — не узнать имя этого бродяги, но хотя бы увидеть его лицо.
— Что же вас останавливает?
— Я полагаю, что после этого вряд ли все для вас будет как прежде.
Она распрямилась, словно стрела перед полетом.
— Мистер Веспер, вы можете посчитать это вздором, капризом, но я действительно хочу знать правду. Мы… ужасно живем. Я знаю, подло так говорить, когда вокруг столько бедняков и несчастья, но это тяжело, поверьте. Я справлюсь, что бы вы мне ни показали. Вы не имеете права отказать!
— Не имею, — согласился я.
— Тогда скажите, что нужно сделать и куда приехать.
— Сегодня вечером, Нижние Кварталы. Там, где сухая смоковница.
Она почти испугалась, но справилась и здесь.
— Я приеду.
* * *
Река — это граница. Так было всегда, еще до нашего падения. Счастливы те, кто не помнит. На том берегу царят плотный холод и тьма. И река — настоящий показатель нашего успеха в сражениях. После отступления на прошлой неделе наш берег затопило. В Нижних Кварталах надо постараться, чтобы выйти к воде, но слышно ее отовсюду. Она журчит в трубах, сочится между камнями, медленно капает с ветвей мертвых деревьев.
— Что вы хотите делать? — Элиана плотнее запахнула плащ и снова передернула плечами. Было холодно, а мысль о том, что я собирался предпринять, тепла не прибавляла.
— Вызвать его дух.
После такого ответа должна была бы наступить тишина, но Элиана Голдберг так просто не сдавалась.