— Ты не только опасная, ты жестокая богиня… — произнес мужчина, машинально погладив оленя, и вдруг сощурился. — Ну да немудрено стать такою старой деве.
— Что?.. — смех оборвался. — Что ты сказал?!
— Это ты сказала, мол, «я вечная дева», — улыбнулся он. — Неудивительно, что у тебя такой нрав. Странно, что ты не завела пару леопардов вместо лани, это больше бы тебе подошло.
— Ну знаешь… — глаза ее метали молнии, но напугать спутника она не смогла, тот лишь улыбался.
— Ты богиня, но и я ведь не простой смертный, — сказал он. — Не трудись, тебе не удастся повторить со мною то же, что ты сделала с этим беднягой.
Странник протянул руку и коснулся ее щеки. Девушка отпрянула.
— Может быть, ты покажешь мне свой потаенный грот? — спросил он серьезно.
— Не боишься?
— Чего мне бояться? Неведомых чудовищ?
Воцарилось молчание, а потом…
— Пойдем, — Артемида с неженской силой схватила его за руку и увлекла за собой. — Скорее, пока я не передумала! Только…
— Я помню, ты вечная дева. Но это легко исправить, — совершенно спокойно ответил ее спутник. — Кстати, у меня есть еще одно имя, Бурный источник. Думаю, ты поймешь, откуда оно взялось. А ты, — обернулся он к оленю, — обожди здесь. Я тебя не брошу, не бойся…
Наутро странник исчез. Олень пропал тоже, и хоть можно еще было найти их, у Артемиды не было на это ни сил, ни желания. Половина дня, вечер и ночь выдались настолько бурными, что теперь она едва переставляла ноги и желала только отлежаться немного, прежде чем появиться перед кем-то. Чужак с говорящим прозвищем был умел и неутомим, а сквозь лесную зелень его глаз проглядывало что-то странное, нездешнее. Он не принадлежал этому миру, понимала Артемида, но жил в нем, и как это объяснить, она не знала. Жалела только, что не узнала его раньше, а теперь он исчез, не оставив и следа.
Но, как оказалось, след все же остался, да еще какой… Не раз Артемида прокляла свое легкомыслие, прячась от родни по лесам, якобы постоянно охотясь, а на самом деле отсиживаясь в любимом гроте. Не раз она прокляла златовласого незнакомца, когда ей подошла пора рожать. И не раз оплакала она сына, которого оставила в этом гроте, потому что у девственной богини никак не может появиться ребенок.
Она не знала только, что нимфы, ее спутницы, не сидели сложа руки и умереть мальчику всяко бы не дали. Даже более того…
* * *
— Вот, значит, какие дела… — проговорил лесной владыка, посмотрев на большую корзину. Потом протянул руки и осторожно вынул оттуда младенца. Тот заплакал было, но тут же умолк, улыбнулся и потянулся к короне, унизанной алыми осенними ягодами. — Ну что же. Раз уж так распорядилась судьба, мой маленький принц, я нареку тебя… Леголасом. Тебе нравится это имя, Актеон?