Он отогнал образ супруги как раз вовремя, чтобы не дать легкой грусти встать комом в горле. Он прекрасно понимал, что может больше не увидеть ни Долорес, ни детей. Франциск Второй никогда не являлся его близким другом, но отношения у них всегда оставались ровными. Раньше. Теперь же он считался только сюзереном. А сюзерены не приглашают своих вассалов на задушевные разговоры под чашечку шадди.
Его давно подозревали в заговоре и измене. В какой-то степени верно: он желал смены власти и считал, что старик Георг будет много более мудрым правителем. Пожалуй, Алваро давно сидел бы в Багерлее или оказался выслан из столицы, не будь он Первым маршалом, столь богат, и не нуждайся Талиг в Кэналлоа. Ожидал ли он ареста по какому-либо из выдуманных обвинений? Да, однозначно. И даже больше: могло статься, что уйти из дворца живым ему не позволят.
У него есть дети. Гнездо Кэналлийских Воронов не опустеет и не будет разорено с его гибелью. Пусть он не сумел сохранить Рубена, у него остались Рамон и Карлос, его красавицы-дочери. Долорес сделает все возможное и невозможное, чтобы вырастить их. Антония-Каэтана выйдет за Хулиана Второго, великого герцога Улаппского, это уже решенный вопрос. Инес — за нар-шада Шауллаха ар Агхамара, что только усилит кровное родство. В случае отделения, Кэналлоа проживет и без Талига. По крайней мере, пока не сменится правитель и ее не позовут обратно.
Раздались шаги. Алваро немедленно открыл глаза и поднялся единым слитным движением, обернулся к дверям и склонился в поклоне пред королевской четой.
— Прошу, герцог, оставьте эти формальности, — небрежно обронил король. Слова могли показаться искренними, если бы Его Величество не повременил с ними слишком долго.
Франциск наслаждался его преклонением целых шестнадцать ударов сердца — это было даже забавно. Алваро никогда не хотел короны, но его веселило, когда кто-то подозревал его в чрезмерной жажде власти. Сохрани Леворукий! Он уже соберано. Только всего Талига и не хватает для полного счастья.
Когда он выпрямился, то сумел окончательно прогнать насмешливую ухмылку из уголков губ, а превосходство и торжество — из взгляда. С королем они были почти ровесниками — два года в их возрасте не играют ни малейшей роли, но оплывший и поблекший Франциск по сравнению с ним казался разжиревшим голубем рядом с хищной птицей. Алваро хоть сейчас мог выйти против десятка бойцов и одержать верх.
— Ваше Величество хотели видеть меня.
Король неопределенно покачал головой:
— Алваро, вы помните, как мы сидели в этой гостиной десяток лет назад? Мне захотелось вспомнить это время.