Лея сдается после пяти лет усилий и отдает сына в специализированную клинику, лучшую на Корусанте. Совершенная безопасность, секретность, лучшие врачи. Люк приезжает туда по возможности каждый месяц. Лея — раз в полгода, и Люк никак не может ее винить. Вина гложет его сестру. Сила подсказала ей, но подсказка обернулась кошмаром, а предупреждение Вейдера — правдой, и Люк не знает, чем помочь.
Дело явно в Силе, не в медицине, и Люк ищет ответ по всей галактике. По развалинам храмов, в артефактах. Его личное мастерство растет — но он по-прежнему не понимает, что же блокирует мозг Энакина.
* * *
Сегодня Энакину исполняется десять. Люк приносит его любимое печенье и с улыбкой смотрит, как тот ест — очень аккуратно и сосредоточенно. С мелкой моторикой у мальчика все прекрасно. Если не смотреть в глаза, не вглядываться в Силу, кажется, что все в порядке…
— Как он сегодня, Рукх?
Ногри из охраны улыбается.
— Он ждет, сын господина нашего. И мы ждем.
— Что? — удивляется Люк.
Ногри пожимает плечами.
— Воздух так пахнет.
Люк давно подозревает, что все ногри — одаренные, и Сила для них — один запах из множества. Сила же в последние дни в напряжении. Ждет, действительно? Но чего?..
Энакин откладывает печенье, тихо, удивленно вздыхает — и валится на мягкий пол.
* * *
Ни Хэна, ни Леи нет сейчас на Корусанте. И, наверное, к лучшему. Люк сидит у постели Энакина, а на экранах системы жизнеобеспечения графики мозговых излучений сходят с ума. Врачам неуютно находиться в палате, и они уходят не споря, как только Люк требует оставить его с племянником.
Немудрено: в Силе вокруг Энакина сворачивается темный вихрь.
Все ногри охраны стоят сейчас по периметру комнаты, и, Люк уверен, обоняют этот вихрь во всем его безумии.
Врачи не знают, что происходит. Люк же — не хочет и предполагать. И думать о своих подозрениях тоже — как бы не сбылись…
Спустя три часа вихрь замирает. Приборы успокаиваются, но Сила дрожит и трепещет. Мальчик на постели шевелится, открывает глаза.
За мутным стеклом его пустого взгляда ждет что-то… Кто-то.
Ногри опускаются на колени, в позу полного подчинения, но Люк все понимает и без подсказки. И необходимые слова горчат на языке.
— Отец. Проснись.
Глаза Энакина проясняются. Узнавание, радость… Ужас.
— Я же просил, — хрипит он. — Не звать меня никогда!
— Сила… — шепчет Люк. А мальчик на постели смеется совсем невесело.
— Будет большая война. — Он резко садится. Сдирает с себя провода, а когда начинает выть сирена, то всего лишь отмахивается от нее, и звук обрывается. — Придут захватчики из другой галактики. Почти в каждом варианте будущего — моря крови.