* * *
— Тебе ведь приходилось сталкиваться за это время с желавшими поединка?
Клаудиа кивнула.
— И что ты делала?
— Ну… Дважды мне удавалось вывернуться, один раз пришлось сбегать; получилось неудачно, скандал, от меня отказался импресарио. — И тут же спросила: — Ты хочешь учить меня?
Он не стал рассказывать ни про гибель Ричи, ни про свою новую любовь. Грустно улыбнулся и спросил:
— Тебе нравится Кедвин?
— Нравится, конечно. А она согласится?
— Я ее попрошу, а пока — это тебе.
Он достал нечто продолговатое, но не слишком длинное, слегка искривленное, из светлого дерева; тут же привычным движением вынул из деревянных ножен клинок и протянул его молодой Бессмертной. Не торопясь брать его в руки, она разглядывала светлую сталь. Наконец осторожно подставила ладони.
— Это катана?
— Нет — вакидзаси, он короче катаны, но этот экземпляр достаточно длинный, думаю, он сможет тебе пригодиться.
* * *
— Хотел бы посмотреть, как ты будешь ее учить.
— Можешь периодически прилетать в гости.
Клаудиа-Карин, умаявшись от первой тренировки, спала наверху, а Кедвин с Горцем сидели перед небольшим камином в гостиной. Кедвин любила живое пламя и уговорила хозяйку сделать камин, благо старинный дымоход в кухне сохранился. Это была единственная переделка, сделанная ею в этой квартире, которую теперь придется менять на что-то побольше и с гаражом.
— Увы, не получится, — вздохнул Дункан, не отрывая взгляда от языков огня. Или же глядя сквозь них куда-то. — Сейчас я еду в Париж только взять вещи, и мы улетаем. В Южную Америку.
Кедвин подбросила несколько сучков в камин, пошевелила угли кочергой.
— Что-то случилось с тобой особое? — спросила она осторожно.
— Нет. Ну, то есть какие-то происшествия были. Кто-то погиб, кто-то уехал — это не важно. — Маклауд вздохнул и улыбнулся. — Тебе не кажется, что жизнь вокруг стала слишком быстро меняться? Нет ощущения, что тебя уносит волна?
— Пожалуй, нет. — У нее скорее было ощущение, что лететь на гребне волны приятно, но признаваться в этом ему сейчас явно не стоило. — Наше, бессмертных, преимущество, что мы имеем возможность отойти в сторону.
Дункан резко повернул голову, вгляделся в ее лицо и сказал, подбирая слова:
— Я знавал бессмертных, которые так выпадали из времени, что потом оставалось только искать смерти.
Она таких тоже встречала. Редко. И от Дункана такого не ожидала. И не желая сильнее расспрашивать — потому что не была уверена, что захочет раскрываться — сказала фразу, которая не могла, по ее мнению, навредить:
— Просто эпоха меняется. Знаешь, как было тяжело, когда средневековье кончалось?