— Это бессмысленно. Гудки, Джо. Одни гудки. Он наговорил все на автоответчик. И очень явственно дал все понять.
— Это не Маклауд, Митос.
— Ты о чем? При чем здесь Мак, Джо?
— При том, что ты, упрямая скотина, сидящая у меня сутками, разучился, черт побери, быть один. Уезжай. Приди в себя. А потом мы найдем эту шотландскую задницу. Вместе.
Иди за мной. Иди со мной. Я — огонь, ты — воздух. Мы стоим и ждем. Решаем, пора ли снова столкнуть две сущности. И не уничтожим ли мы друг друга в этот раз. Грядут перемены. Беги же, давай! Дальше! Быстрее! Никогда не возвращайся. Не больше десятилетия на одном месте. Лучше — меньше. Год, месяц, пара недель. Останется только один. Следуй правилам. Останься в баре. Не ходи на концерт. Не стреляй в Маклауда. Поздно? Тогда…
«Это квартира Ноэля Родчайлда. Вы редактор? Идите к черту! Продаете что-то? Идите к черту! Вы Адам Пирсон? Иди ты… Знаешь куда, друг?»
— Возьми трубку. Эй, ты, чертов псих! Возьми трубку и выслушай меня! Это все вранье. Послушай, просто… Я не в силах, не в силах помочь еще кому-то. Я не могу помочь даже себе. Последние два года — это был перебор. Дальше так продолжать я не мог. Но… Это ерунда, что история состоит из повторений. И… Через два дома от тебя…
Зов, а следом за ним и голос, не из трубки, а совсем рядом, прямо за спиной, прервали его несвязную речь:
— Стоит телефонная будка. А рядом — паб. Знаешь, это самое близкое место от дома, где можно прилично и дешево поесть. А мне вечерами иногда настолько лень готовить…
— Байрон… — Митос попытался сдержать смех, — жизнь без прислуги — это не твое. А уж слово «дешево» — подавно.
Он стоял под фонарем, промокший до нитки. Взъерошенный, явно давно не спавший. Опираясь на трость и пытаясь протереть одной рукой очки, он смотрел так, словно знал. Знал, что вернувшись домой он не будет, как планировал, собирать чемоданы. А увидит в телефонной будке фигуру в мешковатом плаще. И поймет, что никакой Италии он завтра не увидит.
— Знаешь… Ты редкостная…
— Заткнись.
— Я звоню ему, изливаю душу…
— Заткнись.
— Тебе нельзя быть одному…
— Заткнись. Знаешь, мне кажется, у нас остался один разговор, который пора закончить.
— Материя и антиматерия?
— Нет. Ты и девушка в платье. В одном только платье… И никакой физики и философии…
— Я не пью уже два года…
— Красное?
— Абсент.
Митос как-то неловко шагнул вперед и вдруг, рассмеявшись, замер:
— И знаешь, смени сообщение на автоответчике. Куда мне идти, я уже понял.