– Мам, заглянем, а? Ну ма–а–ам! Я есть хочу! – ныла невидимая девчонка, добиваясь своего.
– Пирожки есть вредно, а тем более жареные! Ладно, уговорила. Пахнет офигенно, и меню офигительное, кто–то ж додумался!
Этого Марина уже не вынесла. Русский язык вливался в уши сладкозвучной музыкой. Она бы, наверное, даже мату обрадовалась… Перепрыгивая через две ступеньки, Марина спустилась вниз: русские заходили к ним нечасто, и ей всегда доставляло удовольствие видеть у себя соотечественников.
Марина вышла на улицу – и без сил опустилась на стул (слава богу, столик был не занят!) – перед ней стояла Анечка. Синеглазая, светлокосая, так похожая на своего отца. Но этого не может быть! И всё-таки это была её Анечка – восьмилетняя голубоглазая куколка. Саксонская принцесса. Только глаза другие, озорные и лукавые. Уж точно не ангела – маленького бесёнка!
– Нет, это невозможно, – по-русски сказала Марина.
– Почему невозможно? – переспросила Валя (а это была она). – Цены вполне… вменяемые, хотя и… И хорошо, что в долларах, я от ваших драхм охреневаю, – пожаловалась она Марине и тут же одёрнула дочь: «Аня! Когда входишь, надо поздороваться. И не забудь, за каждый пирожок ты мне должна по шесть отжиманий!»
– Мам, давай по три, – торговалась девочка. – По три, мам!
– Ну, хорошо, сойдёмся на пяти.
– Отжиматься здесь будете? Вам постелить, или так? – прыснула Марина.
– Ой, как хорошо, что вы говорите по-русски! – обрадовалась Валя. – Английский здесь мало кто знает. Ну, в магазинах, конечно, знают, а на улице – беда бедовская… Ну, несите ваши пирожки, у меня уже слюни как у собаки текут!
– Мама, так ты не забудь, с тебя по десять отжиманий за пирожок, – напомнила Вале дочь.
– Вот, вырастили гестаповку! – пожаловалась Валя. – Мать родную не жалеет!
– А я подумала, что вы сёстры.
– Все так думают. Мне тридцать восемь, подумать страшно, – призналась Валя.
– А ты не думай, – развеселилась Марина. – Вы с дочкой вдвоём путешествуете?
– Втроём. Муж по дороге отстал. Он у меня как собака – по всем лавкам, по всем магазинам, ни одного не пропустит!
– Собаки по помойкам бегают, а не по магазинам, – поправила Валю дочь.
– Цыц, я сказала! Умна не по годам, – возмутилась та. – Ты хоть в Афинах меня не позорь… Сейчас наш папа придёт – голодный как стая волков. Он всегда такой! И сожрёт у вас всё подчистую… Что с вами? – испугалась Валя.
– Нн-ничего… Уже прошло, – Марина взяла себя в руки и лихорадочно вспоминала, какие лицевые мускулы «отвечают» за улыбку. – В кондитерскую вошёл Илья.