— Это не самый худший из возможных уроков.
— А может, задачей было другое: научиться видеть в любом несчастье разнообразие и эффективность обучающих методов пенитенциарной педагогики.
— Разве мир лишь тюрьма и ад, Андрюша?
— А что же, Диснейленд?
— Если смотреть с такой позиции, в жизни не остается ни радости, ни смысла. Только кнут и пряник, да сомнительное удовольствие умереть, вызубрив урок.
— Почему же только это? Уйти, выпив самому предназначенную чашу яда, а не влив ее в глотки своих детей и внуков.
— Предназначенную кем?
— Родителями, дедами и прадедами, чье невежество и жадность смешали этот аперитив. Вот почему хорошо умереть молодым: тогда ты расплачиваешься наличными.
— Андрей, я слышу какие-то звуки!
— Погоди. Не стискивай так мою руку. Может быть, это тот преисподний птенец?
— Скорее, нечто гораздо более крупное. Смотри!
Слева из темного угла на нас кто-то шел. Вскочив и прижавшись друг к другу, мы вытянули, как шпаги, фонари. Свет очертил широкую мужскую фигуру, одутловатое лицо под кепкой.
— Ба, да это шофер. Эй, братан, как тебе удалось сюда спуститься?
Слышны были только шаркающие шаги и наше напряженное дыхание.
— Выключи фонарь, — шепнул Андрей. Мы отступили в сторону. Шаги остановились.
— Эй, вы, где там прячетесь? Включите свет, ни черта не видно!
Мы не шевелились, даже не дышали почти.
— Послушайте, я ничего вам не сделаю. Я не в обиде за те несколько оплеух. Слышишь, парнишка? Мне нужно с тобой поговорить.
— Оставайся на месте, — еле слышно прошелестел Андрей и шагнул в темноту.
— О чем ты хотел поговорить? — раздался его голос. И тут же загрохотали выстрелы. По-заячьи, перебежками, я метнулась вслед за Андреем. Пуля взвизгнула рядом. Не видя нас, этот мерзавец стрелял наугад. Я упала. Поползла дальше. Внезапно и очень чувствительно ударилась лбом о камень. Прикусила губу, чтобы не вскрикнуть. Впереди была стена, по обеим сторонам тоже. Похоже на тупиковый тоннель.
Между тем пальба стихла. Отдышавшись, стала ощупывать стены. Я была в узкой каменной щели. Страх погребенных заживо дохнул мне в лицо. С трудом развернувшись назад, снова уперлась в препятствие. Впереди была каменная кладка. О Боже, я в каменном мешке, в гробу, в склепе, и отсюда нет выхода! Набрав в легкие воздух, крикнула что было мочи. Прислушалась. Снова закричала. Выдохшись, долго плакала. Потом почувствовала удушье. Я вспомнила, это было уже однажды, когда двое суток я умирала в чреве матери, не в силах решиться выбраться наружу. Вот и мертвецы так же лежат, и ни о чем не сожалеют…
Оказалось, худшее впереди. С четырех сторон света явились по мою душу демоны, сверкая яростно глазищами. Но я собрала свое мужество и припомнила основной догмат буддизма: весь явленный мир суть манифестация нашего ума. И демоны, и экспедиция. Нет ничего, стоит только встряхнуть стеклышки калейдоскопа. Эта тюрьма — тривиальное олицетворение моего страха. Я недоверчива и вижу в людях лишь способ, каким они хотят меня заарканить. Каменный гроб — идеальная защита от людей. Конечно, лучше, если бы в гробу оказались они все, а не наоборот. Как часто в детстве я пряталась в платяном шкафу в надежде, что обыщутся, расплачутся, и обида будет отомщена. Увы, никто меня не искал. Мы занимались экстремальным сексом непосредственно в каменном гробу. Моим партнером был демон арабской наружности. Неожиданно сладко оказалось унижать и терпеть истязания. О амазонки с вашим гаремом наоборот, с покорным хором мужчин, целующих вам чресла, с возможностью принудить любовника ко всему, что вообразит ваша мрачная скорпионья фантазия!..