Я всегда искала утешения в мастурбации. Что же странного, если прибегла к ней в этот час одиночества и страха простудиться на каменном полу? Я кончила так, как никогда раньше. Электрический разряд пронзил меня и ярко осветил мою бедную келью. В углу слева среди антропологических фрагментов свернулась в кольца золотистая змейка. Не веря удаче, еще дрожащими мокрыми пальцами я повернула по часовой стрелке инкрустированную изумрудами головку. И рухнула в преисподнюю.
Точнее, скатилась по наклонной плоскости вместе с осыпью камней и осколками древних скелетов. Падение длилось бесконечно долго. Наконец вечность выплюнула меня, как потерявшую вкус жвачку, на рыжий песок. Был полдень. Яркий свет больно ударил по моим отвыкшим глазам. Какой-то зверек, вспугнутый вторжением, поспешил спрятаться в траве.
Я была на побережье. Дул легкий бриз или пассат, короче, ветер. Отряхнувшись, я огляделась. Берег выглядел безлюдным, одетым лишь в изумительную растительность. Меня охватило стойкое, ни на чем не основанное убеждение, что нахожусь на необитаемом острове. Согласно здравому смыслу, я не могла откатиться далее чем на сотню-другую метров от раскопок. Но их здесь не было в помине. Может быть, вход в святилище позади той скалы, которая в другом ракурсе выглядит не столь отвесной? Но как ни крути, море никогда не подходило так близко к Черной горе. Прихрамывая — ушибла где-то лодыжку, — я двинулась к пляжу. Страстно хотелось пить. Умывшись, прихлебнула горько-соленой воды, но с сожалением выплюнула. Побрела обратно к скале, задавшись целью обойти ее по периметру. Возможно, где-нибудь встретится источник. Мой бедный мальчик, вновь потерянный, что он делает один, в темноте, преследуемый подосланным убийцей? Кстати, кем подосланным? С трудом верится, что это простой шофер-маньяк, которому чудом удалось спуститься на четвертый уровень, чтобы на нас поохотиться. А если так, почему он не достал оружие раньше, до того, как его стукнул по черепу Андрей? Может, нерасторопный был, не успел. Положим, Борис его послал нас выслеживать, и сообщил не известный ранее путь вниз. Да, но у него было время хорошенько прицелиться, пока горели фонари. А он, подлец, молча шел на нас и лишь потом, когда свет погас, принялся стрелять. Я должна узнать, что с Андреем. Этот ублюдок мог его ранить.
Некоторое время я шла в тени скалы. Потом увидела впереди поселок. Забыв обо всем, даже о жажде, помчалась вперед. Мне навстречу выбежала девочка. Она что-то кричала, размахивая ручками. Я не понимала ни слова. На румынском крикнула что-то дружелюбное тоже, потом на всякий случай перешла на английский. Она как будто слушала, кукольно-изящно склонив головку. Потом повернулась и побежала прочь. Я вдогонку. Ее красное платьице еще раз мелькнуло и исчезло из глаз. Но дитя меня вывело на тропинку, которую сама, может, и не заметила бы.