«Это не женщина — мечта!» — восторженно подумал Айрон и не позволил фасиху испортить ему получение столь редкого образца идеальной супруги.
— Вы всё слышали, — адмирал шагнул вперёд и, обняв смутившуюся и мгновенно покрасневшую девушку, одним движением задвинул её за спину, — моя прекрасная супруга, отличающаяся не только красотой, но так же удивительным пониманием моих действий и мотивов… покидает Авийю немедленно! Нам пора… э-э-э… праздновать бракосочетание по нашим обычаям.
На пухлом лице фасиха отчётливо проступил гнев, и слова новоиспечённый тесть, произнёс с трудом:
— По… нашим обычаям, первая брачная ночь должна быть в стенах отчего дома… дабы жених не усомнился в невинности невесты…
— Ни в чём не сомневаюсь! — поспешил заверить Айрон, и начал снимать мундир, — В любом случае беру всю ответственность на себя и…
— Что вы делаете?! — взвизгнул фасих, видимо решивший, что проверять зять будет на месте и в присутствии гостей.
С самодовольной ухмылкой, Айрон снял мундир и осторожно набросил на плечи вконец смутившейся невесты. По законам Авийи она может и выглядела соответственно общепринятым канонам морали, но… ему не хотелось, чтобы подчиненные пялились на обнажённый животик и весьма оголённое декольте его жены.
— Благодарю за всё, — торжественно произнёс едва не насвистывающий от радости адмирал. — За невесту особенно… э-м… всех благ вам!
И обняв свою мечту, он повёл её к выходу, с упоением, достойным лучшего применения, планируя в деталях совращение прекрасной девственницы, восторг в её прекрасных глазах и… появилось желание подхватить её на руки и бегом мчаться к катеру.
Ошарашенный подобным развитием событий, фасих осел на диван и как-то совсем жалко произнёс:
— Райве…
Девушка вырвалась из объятий Айрона, оставив в его руках мундир, подбежала к отцу, порывисто обняла, и прошептав:
— У вас ещё сорок дочерей остаётся, отец, — вновь вернулась к остолбеневшему адмиралу, поднырнула под мундир, словно так оно всё и было.
Абсолютно счастливый Айрон повёл супругу на выход… не удержался. И, подхватив испуганно вскрикнувшую девушку на руки, торопливо понёс, надеясь не сорваться на бег. Почему-то всё никак не отпускало ощущение, что его сейчас догонят и игрушку отберут. А отдавать очень не хотелось. Он вообще не любил отдавать своё, в результате с раннего детства ходил в окружении офонаревших друзей… в буквальном смысле, так как все они были с непроходящими фонарями… то под левым, то под правым глазом.
Ориентируясь по сигналу маячка, он уверенно прошёл по садовым дорожкам к ожидавшему катеру. Произнеся вставшему по струнке водителю «Вольно», осторожно внёс свой подарок в кабину и аккуратно усадил на сидение.