— Кх-кхм, — Мехлис смущённо отводит глаза, — приводите себя в порядок… через десять минут жду соперников в штабе, пойдёмте товарищ Горшков.
* * *
Из небольшой лощины в полусотне метров от нашей стоянки рощице вновь зазвучали громкие гортанные выкрики японских офицеров, собирающих солдат.
— Не отстанут они от нас, — бледный лейтенант привалился к скату небольшой воронки, вырытой взрывом 10-килограммовой авиабомбы во влажном грунте, — непременно живьём вас, товарищ Чаганов, хотят взять. Заметили, что в последнюю атаку японцы шли с лопатками в руках? Им стрелять запретили.
«Заметил… да и у нас уже патроны на исходе».
Пулемётные ленты расстреляли ещё в полдень, пришлось оставить «Максимы» в зарослях на берегу, выбросив затворы в воду, винтовочных патронов в россыпь — по десятку на каждую из двух оставшихся мосинок. За день наш отряд сократился до четырёх человек: двое Мошляк и Рычагов — ранены, но остаются в строю м мы со старшиной, основной ударной силой. Главные потери отряд понёс утром, когда японцы, забросав гранатами второй наш секрет внезапно ворвались в основной лагерь, взяв в плен наших раненых. Пятеро бойцов во главе с лейтенантом и Рычагов, пользуясь туманом, сумели прорваться через японский заслон к берегу озера. Там в камышах мы со старшиной с ними и встретились, отчаявшись найти кого-нибудь в живых из морского десанта.
Когда рассвело, японцы принялись обстреливать прибрежные заросли из пулемётов, забрасывать минами с вершины сопки. Командир, оценив создавшуюся обстановку, решил вести отряд на север, на соединение с нашими частями в районе сопки Безымянной, откуда доносилась громкая канонада. За четыре часа, преодолевая лесные завалы, глубокие лощины и обходя топкие заливчики, удалось пройти метров пятьсот, подняться на пригорок, где мы и были окружены с трёх сторон японской пехотой. Приняли бой, понесли потери и израсходовали почти все боеприпасы.
«Ну вот и всё… — ласково поглаживаю бакелитовые накладки рукояти нагана, — очередная жизнь подходит к концу… крайняя — была особенно яркой и цельной… много ещё чего полезного мог бы сделать Алексей Чаганов, если бы не… трагическая случайность?… Да-а, скорее всего так и есть. Была, конечно, возможность переплыть эту лужу в одиночку… бросив ребят… типа, мигом смотаюсь за помощью…. но как-то это сильно на бегство с поля боя смахивает… хотя, допускаю, что никто бы и слова не сказал… Не-ет, сам не смогу потом людям в глаза смотреть».
— Старшина, — хрипит Рычагов, поглаживая бок, — дай гранату, я в плен не хочу.
— А вы, товарищ майор, умеете с ней обращаться? — проводит он рукой по мокрому лбу, размазывая грязь.