— Хорошо, Борис Вениаминович, — «стенографистка» на секунду замирает в двери, — одна нога здесь другая там.
Поднявшийся со стула вохровец так и замирает, не спуская глаз со стройных ног девушки, летящей по коридору к боковой лестнице.
«Нечего даже пытаться выйти отсюда через проходную по Катиному удостоверению, — девушка в нерешительности останавливается на лестничной клетке, — спиной к вохровцу не повернёшься, будут сличать лица внимательно… Здание Управления стоит на крутом обрыве, спускающемся к заливу, потому все машины подъезжают к центральному входу. На нижних этажах окна забраны решёткой, на верхних, кажется, нет и есть ещё крыша. Тогда быстрее наверх, молодые девушки на Дальнем Востоке — предмет пристального внимания»…
Два молодых водителя, больше часа «загоравших» в ожидании начальства на небольшом «пятачке» сбоку от Управления, застывают с открытыми ртами при виде представления, разыгрывающегося перед их взорами: молодая девушка, не обращая внимания на всплывающий пузырями подол голубого шёлкового платья, начинает спускаться по водосточной трубе с крыши. Её голые ноги в туфельках под цвет платья сами находят опору, ступая на чугунные ухваты, вбитые в каменную стену, а мускулистые руки уверенно перебирают по жестяной трубе.
— Ах… — синхронно выдыхают парни, когда кусок штукатурки из-под ноги отважной скалолазки летит вниз к их ногам.
Третий этаж… второй… первый… Последний раз сверкнув белыми бёдрами и обеими руками обуздав взлетевший к поясу подол, Оля оборачивается к застывшим водителям.
— Поспорила с девчонками из вохра, — девушка снимает с шеи болтающуюся сумку, достаёт красное удостоверение и трясёт им перед оловянными глазами парней, — мальчики, будете моими свидетелями…
— …ой, лиф у платья немного порвался, — Оля прикрывает руками грудь, — кто из вас свободен? Тут недалеко, я покажу…
* * *
— Как я люблю это место, — маршал облегчённо откидывается на спинку бамбукового кресла и любуется открывшимся видом на Амурский залив с террасы трёхэтажного особняка белого камня, который в санатории называют «домиком Блюхера», — тишина, спокойствие…
— Да, красота, — в один голос поддакнули расположившийся рядом Горбач и стоящий рядом адъютант маршала.
Последний даёт знак двум девушкам, закончившим сервировать стол, чтобы уходили.
— Ты тоже садись, Михаил, — кивает ему Блюхер, — выпьем вместе в первый и, может быть, в последний раз, как пить дать, погонит меня со службы Сталин. — Не говорите так, товарищ маршал… — деланно пугается адъютант, споро наполняя рюмки и подкладывая на тарелку шефа вяленого лосося и красной икры.