— Да вы правы, товарищ Сталин, — делает глоток из бокала Берия, — не только… Не чувствую я себе хозяином в наркомате. Некоторые сотрудники, чувствуя поддержку высоких покровителей, творят что хотят. Например, вот этот случай со следователем Родосом: согласен, что он превысил полномочия и перелом челюсти ещё долго ему будет об этом напоминать, но если бы это была не Мальцева, то его действия можно было бы рассматривать вполне законными.
— Что такое? — хмурится вождь.
— Дело в том, что когда эта девушка обратилась напрямую к товарищу Кирову по поводу «панацеи» для Чаганова, я приказал провести проверку. Оказалось, что уже почти год, то есть с того момента как я вступил в должность, в микробиологической лаборатории Всесоюзного Института Экспериментальной Медицины ведутся работы по этой теме… по договору с ОКБ Чаганова. Полгода назад Мальцева принесла Ермольевой, заведующей этой лаборатории, принесла чашку Петри, такое плоское блюдце с крышкой, с образцом какой-то бактерии, которая очень помогла продвинутся в работе над лекарством. Наши люди отыскали эту чашку, Мальцева по какой-то причине, видимо в связи с отъездом, не успела забрать её обратно, изучили её и обнаружили на ней интересные надписи на английском языке…
Сталин берёт папиросу «Герцеговина Флор» и чиркает спичкой.
— … надписи были незаметны при обычном освещении, но при скользящем, то есть при угле падении луча близком к нулю, удалось их прочитать. Оказалось, что чашка эта из лаборатории доктора Флеминга, английского микробиолога из Лондона…
Вождь глубоко затягивается и медленно выпускает дым через нос.
— … Вы понимаете, товарищ Сталин, сотрудники НКВД без ведома начальника вступают в контакт с представителями иностранного государства: пятьдесят восьмая статья. Допускаю, что они действуют в нашу пользу, но как я могу работать в таких условиях?
— Я вас понял, товарищ Берия, — тремя большими затяжками вождь заканчивает папиросу, — наверное действительно давно уже следовало забрать их от вас… Поступим, следующим образом: вы даёте им отпуск для поправки здоровья в сочинский санаторий, а я за это время подумаю куда перевести Чаганова с Мальцевой от вас. По рукам?
— По рукам, товарищ Сталин. — облегчённо улыбается нарком.
— Одну вещь я не понял из твоей записки, Лаврентий, — вождь поднимается со стула, давая понять что разговор окончен, — этот Флеминг тоже работает над «панацеей»?
— Достоверно неизвестно, — тоже встаёт Берия, — после открытия им в 1928 году лекарственного вещества, пенициллина, публикации в научных журналах постепенно сошли на нет, но я дал задание нашей резидентуре в Лондоне проверить ситуацию, вполне может быть что секретятся англичане.