Юноша поперхнулся горячим чаем.
— Ка-а-ак? — От волнения в его голосе прорезался акцент. — А Роах?
Я закинула в рот горстку орехов, пожала плечами. Орехи у Ану были изумительными, особенно свежий миндаль исполинских размеров. Купить такой невозможно, я читала, что его разрешалось есть только повелителям далеких восточных земель. Оставалось догадываться, как мама Ану смогла раздобыть лакомство.
— Роах мне больше не жених. Все договоренности аннулированы.
— Но почему?
— Тавр влюбился в меня без памяти и увел.
Сказала и сама себе не поверила. Принц, влюбленный в сквира, звучало глупо. Принц, получивший билет к трону, — куда понятней. И когда я стала таким циником?
— Но я тоже… тогда могу, — быстро и бессвязно пробормотал Ану и взял меня за руку — он же не знал, что я связана Кровавым договором.
— Нет, Ану, не можешь, — оборвала я горячего восточного парня и мягко высвободила кисть. — У принцев невест не похищают.
— Но мы можем сбежать…
— У меня есть обязательства, Ану, — покачала головой, — и у тебя есть обязательства.
Юноша меня понял. Долг должен идти впереди чувств. Даже если бы я не была связана договором и сбежала, что бы это нам дало? В погоню бросилась бы половина королевства, мы не смогли бы скрыться. Мы оба слишком юны и неопытны. Мне повезло, я осознавала свою слабость, а Ану считал себя практически всесильным.
Я поднялась с мягкого ковра, отряхнула крошки с платья. У меня действительно есть обязательства. Сейчас нужно зайти в кабинет Роаха, чтобы получить новое расписание. Не хочется видеть ректора. Или хочется?
Ану собирался проводить меня, но я отказалась. Одна войду в кабинет графа и посмотрю в его холодные глаза. Может быть, даже спрошу, как он спит по ночам.
Уверенность таяла, пока я шла по пустым коридорам академии. Обычно наполненные спешащими студентами, сейчас они выглядели странно, я, кажется, впервые обратила внимание на узкие арочные окна, на толщину стен. Академия могла бы быть крепостью, выстоять в случае нападения у нее было значительно больше шансов, чем у королевского дворца, ажурного и легкого, но абсолютно не приспособленного для обороны.
Перед носом возник кабинет Роаха. Там ли он? Без стука рванула дверь на себя, тихо вошла в кабинет, в котором сегодня не летали никакие бумаги.
— Мне нужно получить расписание на новый семестр, — произнесла, страшась, что дрожь в голосе выдаст мое волнение.
— Возьми со стола.
Голос еще холоднее, чем обычно. Вот мерзавец, даже не извинился! А я втайне надеялась. Собрав волю в кулак, посмотрела на графа и замерла. Холодные голубые глаза покраснели, в них сквозили усталость и такая боль, что я невольно поинтересовалась: