Ану повернулся на звук голоса. В его взгляде бушевало пламя, вытеснив все человеческое. «Мага огня снедает гнев», — говорила тетка Тавра. Что случается с магом огня, гнев которого стирает его личность?
— Маримар… — Я готова поклясться всеми духами стихий, что изо рта его вырвалось пламя. — Ты все-таки пришла.
Поведение Ану выглядело нелепым, глупым, лишенным всякой логики, он казался полностью поглощенным своей силой.
— Привет, Ану. Тебе не кажется, что ты слишком горячишься? — Я улыбнулась и полезла вниз.
Спускалась аккуратно, не задумываясь, как это выглядит со стороны, — лестница была хлипкой, а вниз спускаться всегда опаснее, чем забираться вверх. Это даже кошкам известно.
Ану смотрел на меня во все глаза, забыв о поверженной противнице, Бат меж тем справилась с огнем.
— Ты должна быть моя!
Снова ощущение, что слова принадлежат не ему, — Ану обычно говорил витиевато, со спокойным достоинством, он любил, чтобы к нему прислушивались.
— Ты уверен, что мы сойдемся? Не обижайся, но мне что-то совсем не нравится твое сегодняшнее настроение.
Я медленно пошла в сторону настоятельницы, высматривая стражу и попутно примеряя расстояние до храма. То, что я не собиралась дать Ану покалечить Бат, не значило, что пренебрегу собственной безопасностью. А в храме я буду вне досягаемости огненно-страстного парня.
— Ты моя! — вновь завопил Ану.
Что с ним такое, дракон его подери? Вены вздулись, морда покраснела, глаза светятся нехорошим таким красным отливом, будто в них угли горят. Или только я это вижу? Бат отползала в направлении храма.
Первая группа стражников следовала к нам с моей копией, ухмыляющийся из-под плаща, — девушка еще не знала, что за наказание приготовил для них Ану. Стоп. Не отвлекаться. С сумасшедшими надо разговаривать ласково, сдержанно и непрерывно.
— Хорошо, Ану. Вот я иду к тебе медленно, спокойно. Только толку от этого? Зачем я тебе, помнишь?
— Чтобы любить, — изрек он в своем новом немногословном стиле, видимо, мозги окончательно спеклись.
И где сок бощника, когда он так нужен? Едва не хлопнула себя по лбу. Наклонившись к настоятельнице, целенаправленно и настойчиво отползающей к стенам храма, шепнула:
— Бат, у вас бощник есть? — Та округлила глаза, но кивнула.
Округлила потому, что пользоваться бощником в битве считалось постыдным, но мне сейчас не до игр в благородство, Ану надо обезвредить, и как можно скорее. Спасительная территория была недалеко, а стражники так засмотрелись на разворачивающееся представление, что забыли, зачем здесь находятся. Поэтому исчезновения Бат с театра разворачивающейся драмы никто не заметил.