Обожалки уже хохотали взахлёб, тыкая пальцами в несчастную, которая явно растерялась.
— Если и дожидаюсь, это не твоё дело! — у Лоисы дрогнуло лицо, в тоне прорезалась неуверенность. Смерина же откровенно веселилась:
— Ах, девочки, она кого-то ждёт! Наша серая мышка влюбилась, у неё горячие чувства! О, Пращур, а я-то гадала, почему сегодня от неё несёт навозом сильней обычного? Ты им вместо духов пользуешься, да, даар Пельт?
Хм, как интересно! Значит, Смерина даар Мрауш боится дурных запахов. Если она когда-нибудь решит пристать ко мне, этим можно воспользоваться.
Талина оторвалась от собственных болезненных раздумий о судьбе подруги и изумлённо спросила:
«С чего ты взяла? Про запахи…»
«А, это просто. В основном люди бранятся двумя способами: находят чужие слабости и топчутся по ним или же ненароком выдают свои тайные страхи. То, от чего они бы сами взвились лесным пожаром, вздумай кто-нибудь их в этом обвинить. К запахам Лоиса относится спокойно — ну да, обижается на дурёху, которая дразнится, но это явно не её слабое место. Значит, завоняться боится Смерина. Демоны любят такое подмечать, чтобы сбивать людей с истинного пути. Один из самых действенных способов, знаешь ли».
«Не знаю. То есть, теперь знаю, но лучше бы ты мне не рассказывала. Сколько же в мире зла, и как сильно вы, оказывается, способны влиять на людей, используя их же собственную душу!»
«А только так на людей и можно повлиять. Нет, ещё, конечно, есть магия, но куда проще и выгодней, чтобы люди сделали всё сами, принеся демону готовенькое уже на блюдечке».
Да уж. Вот Душехвату, бедняге, сейчас приходится стараться, добывая пропитание. А с Таль он наверняка нашёл какую-нибудь её слабую точку и незаметно на ней сыграл. Девочка столько страдала, что и не поняла, когда ей стало куда паршивей, чем обычно — она ведь всегда чувствовала себя ужасно.
Ничего, разберёмся с даар Мрауш — и займёмся противником посерьёзней. Если повезёт, то больше он никого не съест. Пускай пожиранием друг друга занимаются только и исключительно люди.
А вот, собственно, и ещё один хищник прибыл. Пока таится во мраке — видимо, любуется возлюбленной. Что, хороша? Да, определённо хороша: раскраснелась, соловьём заливается, шавок своих науськивает… Ты такую её любишь, Арейлас дээ Брайдар? Вот сейчас и узнаем.
— Кем бы ни был твой возлюбленный — он не придёт, — продолжала тем временем издеваться Смерина. — Если он обещал тебе встречу, значит, он солгал и смеётся над тобой точно так же, как и я. Да подумай сама: кому нужна такая вонючая неопрятная девка? У тебя же лицо словно крестьянской мотыгой вырублено!