— Небезызвестный Дон Кихот также не желал забирать обратно своей ставки. Тропи очень милы, не спорю, но все они, вместе взятые, уверяю вас, не стоят жизни такого человека, как Дуг.
Френсис пожала плечами и тихо проговорила:
— Сейчас речь идёт о вещах гораздо более важных!
— Более важных, чем?..
— Чем судьба тропи, Сибила. Странно, что вы никак не можете это понять.
— Но чего же в таком случае он ждёт от процесса?
— Откровенно говоря, определить это пока ещё трудно. Быть может, и впрямь всё это ни к чему не приведёт. Нельзя сказать заранее.
— В таком случае это безумие!
— Возможно. А возможно, и наоборот: последствия будут самые неожиданные. Разве можно сказать наперёд, как развернутся события. Вы помните капитана «Тайфуна»?
— Да… но… почему вы о нём вспомнили?
— Потому что Дуглас на него похож… Нужно ли обходить стороной циклон? — думал капитан. Пожалуй, так оно благоразумнее и для корабля, и для собственной шкуры. Но тут он вспоминает о судовладельцах. «Да, этот рейс обошёлся нам в копеечку. Ну и сожгли же вы угля!» — скажут они. «Я сделал крюк в две тысячи миль, чтобы избежать бури», — отвечу я. «Чёрт возьми! — возразят они мне. — Должно быть, действительно поднялся страшный ураган». — «Страшный или нет, этого, видите ли, я не знаю, раз я обошёл его стороной». Вот почему он пошёл прямо навстречу ветру…
— И Дуг поступит так же. Нет, — вздохнула Сибила, — никогда я не смогу понять таких вещей… Ну что хорошего может выйти из всего этого?
— Не знаю… Может быть, всего лишь… ещё одна «хорошая новелла». Послушайте, Сибила, ведь вы сами… ведь вы же не верите ни в бога, ни в чёрта, я знаю… Но всё-таки… Такое слово, как душа, оно вам на самом деле ничего не говорит?
— Нет, говорит, — ответила Сибила. — Говорит, как и всем. При одном условии: пусть мне сперва объяснят, что она собой представляет. Или, вернее, каковы её признаки.
— Как раз то же утверждает Дуглас!
— Что же удивительного, — улыбнулась Сибила, — я сама подсказала ему такую мысль.
— Ну а каковы эти признаки, могли бы вы ответить на вопрос, Сибила?
— Если бы на него можно было ответить, всё сразу стало бы ясным.
— А вам не кажется странным, что никто не может ответить на этот вопрос? — оживившись, спросила Френсис. — Подумайте только! Никто не оспаривает, что у любой негритянки с плоскогорья, хотя по своему интеллектуальному развитию она в сто раз ближе к шимпанзе, нежели к Эйнштейну, есть всё-таки с Эйнштейном что-то общее, что отличает их обоих от шимпанзе; назовите это душой или ещё как-нибудь. Но вот по какому признаку