Мы с Моной Лизой II принимаем вызов: любой ценой спасти эту бедствующую мадемуазель.
Она оставляет в постели горящую сигарету и едва не устраивает в моей миленькой студии пожар. Не закручивает в ванной краны, отчего там происходит потоп. Забывает запереть на ключ входную дверь, так что незваные гости пользуются ее оплошностью и крадут мою стереосистему.
Всякий раз она рассыпается в извинениях, навзрыд рыдает, падает ко мне в объятия и твердит: «Я тебе говорила, я приношу несчастье». Я как заведенный отвечаю: «Ничего подобного, вовсе нет…»
То, что рядом Гвендолин, рождает у меня желание переписать, улучшить «Крыс». Мой долг теперь – стать победителем ради нас двоих.
Я сбрасываю с себя кошку, накрываю тряпкой телевизор, чтобы он больше не гипнотизировал меня своим широким квадратным глазом. Опять включаю машинку с текстовым редактором и уже в тридцатый раз начинаю переписывать свой роман о крысах с самой первой страницы.
Нужно значительно приподнять планку. Нужна интрига, которая привлекла бы внимание даже самого непреклонного редактора.
Новая идея: придумать местечко в глубинах цивилизации, где творятся загадочные и страшные вещи, которые я не стану описывать. То, что не показано, сильнее всего воспаляет воображение. Каждый читатель будет представлять самое жуткое для себя самого, прячущееся в моей канализации.
Мона Лиза II подсказывает движениями мордочки, что мне стоило бы написать про зеркало. Придумать сценку, где крыса смотрится в зеркало. Умница Мона Лиза! Всегда буду к тебе прислушиваться. Я нахожусь не на своей планете, жительница моей планеты – ты. Возможно, я – выходец из небесного царства кошек. У египтян кошки были священными, богоподобными животными.
Возможно, Мона Лиза II и есть та муза, которую я всегда искал.
Пишу всю ночь.
На правах старшего сержанта я переформировал диверсионную группу «Волки». Отобрал среди новобранцев самых свирепых и объяснил им силу фразы «быстрый или мертвый». Изобрел разные игры, развивающие их скоростную реакцию. Теперь они жонглируют гранатами с сорванной чекой, увертываются от брошенных с близкого расстояния дротиков, соревнуются в опасной игре: кладут на стол ладонь и с нарастающей скоростью бьют острием ножа между растопыренными пальцами. Некоторые до того шустрые, что умудряются ловить руками разбегающихся крольчат. Я разбудил в них животное начало. Они все меньше разговаривают. Среди нас не осталось никого, кто позволял бы себе отвлеченный праздный треп.
Один «волк» обращается к другому, только чтобы предупредить: «Внимание, сзади опасность». Собственно, даже слово «внимание» лишнее, хватает одного «сзади». Мы разговариваем, только чтобы выживать. Мои «волки» беспрекословно мне подчиняются. Я не просто их сержант, я – вожак стаи.