Мы провели вместе немало дерзких операций, которые никогда не войдут в учебники истории, зато займут законное место в фильмах моих кумиров, американских звезд Сильвестра Сталлоне и Арнольда Шварценеггера.
Станислав стал моей правой рукой, это он учит уму-разуму тех «волков», кто повинуется мне недостаточно быстро и не понимает меня с полуслова. Он – сама эффективность. Если так пойдет дальше, то мы вообще перестанем друг с другом разговаривать, будем настроены друг на друга как телепаты.
Однажды подчиненный сказал мне: «Я рад, что стал «волком», потому что все прежние мои привязанности оказывались неудачными». Я ответил, что неудачникам нечего делать в моем отряде, и уволил его.
Я считаю, что в жизни правят три фактора: талант, удача, труд. Для успеха достаточно двух из трех: нет таланта – трудись и надейся на удачу. Отсутствие удачи компенсируется талантом и трудом. Талантливым и удачливым можно не трудиться. Но идеал – это все три фактора в увязке. Поэтому я требую, чтобы мои «волки», поддерживая свою природную ловкость, постоянно тренировались и регулярно подкармливали свою удачу.
Я изложил им мою новую теорию. У всех нас есть ангелы-хранители.
Когда дело плохо, надо без колебания обращаться к своему ангелу со срочной мольбой. Стас поведал о нескольких ситуациях, когда его спасал ангел-хранитель, чем зародил в сознании моих «волков» зачаточную склонность к мистике.
Стая сеет опустошение. Этому способствует вера неприятеля в технические средства. Эти бараны воображают, что с радарами, минами и новым стрелковыми оружием, поставляемым врагами России, они неуязвимы. Наивные глупцы! Любой из моих «волков» голыми руками натворит гораздо больше, чем вы с вашими электронными роботами. Моим парням помогает ярость. Ни одна машина не может испытать ярость.
Медалям уже тесно у меня на груди, а в моей стране это кое-что значит. Кое-кто из моих ребят действовал в критических ситуациях недостаточно стремительно, и я их потерял, они погибли. Это естественный отбор, как говорил Дарвин. Наименее сильные быстро отсеиваются.
Я вызываю у своего взвода уважение, восхищение и даже отчасти страх. А мне хочется рано или поздно познать любовь. Уже хочется обыкновенного любовного увлечения, любви обыкновенной девушки.
Для этого мне придется, наверное, заслужить еще больше медалей. Медали производят сильное впечатление на девушек.
На Венеру они точно подействуют. Я видел ее фотографию в газете, служившей оберткой для боеприпасов. Ее вроде как выбрали Мисс Вселенной.
Как Мисс Вселенная я пользуюсь высоким спросом: получаю из всех стран мира приглашения на модные дефиле и рекламные фотосессии, меня приглашают на телевидение, задавая вопросы обо всем на свете. Можно подумать, что красота – признак ума… Билли Уоттс, мой агент – без агента мне теперь никак, – советует выпаливать в ответ первое, что придет в голову. В голове у меня все равно пусто, так что выбирать не из чего. И все получается. Еще как получается! Именно моя непосредственность нравится больше всего. Я спросила у Билли, не создает ли проблем моя неосведомленность. Наоборот, ответил Билли Уоттс, мое невежество позволяет «людям из народа» идентифицировать себя со мной. Даже политики теперь, чуть что, цитируют меня: «Как хорошо сказала Венера Шеридан…»