Ваня – начальник милиции, окруженный вооруженными сотрудниками, со всеми ими мне не сладить. И потом, если он захочет меня угробить, то всегда может приказать своему подчиненному меня грохнуть. Не собираюсь всего лишиться из-за Вани. Слишком много чести! Я не поддался матери, пережил мороз, болезни, карцер со звукоизоляцией, не попал под пули и снаряды. Не хватало, чтобы меня пристрелили в отделении милиции из-за моей неуместной обидчивости.
Не оглядываясь, я произношу:
– Сам не знаю… Наверное, ты все-таки остался мне дорог.
Не знаю, как у меня рот не порвался от таких слов.
Дышать, дышать глубже. Проще атаковать укрепленную позицию чеченцев, чем сдержаться и не превратить в кровавый студень рожу бывшего друга. Ну, и фраза напоследок:
– Рад был с тобой увидеться, Ваня, бывай.
– Ты тоже мне дорог, Игорь, – произносит он мне вслед.
Я стараюсь не оглядываться.
– Что теперь? – спрашивает меня Станислав.
– Будем играть в карты.
Под охраной Стаса я знакомлюсь со всеми покерными клубами города. Быстро возвращаются былые рефлексы. Я снова умею расшифровывать выражение лиц и движения рук, отличать правду от притворства, сам посылаю ложные сигналы… Это как логическое продолжение моего проворства на войне.
Вскоре моя манера игры меняется. Мне больше не нужно следить за мельчайшей дрожью пальцев, я не глядя угадываю, какие на руках у партнеров карты. Наверное, от них исходят флюиды удачи или неудачи, против которых бессилен даже густой сигаретный дым. Но я не довольствуюсь этим, я пытаюсь улавливать нечто еще более тонкое – волны, пронизывающие все вокруг и несущие необходимую мне информацию. Иногда я их чую, и тогда все карты на руках у противников передо мной как на ладони.
Благодаря покеру я беру гораздо более существенную добычу, чем при грабежах. Здесь мне, по крайней мере, не нужны услуги скупщиков краденого. Утаивать выигрыш нет нужды.
Выигрываешь и кладешь выигрыш в карман.
Я не боюсь самых трудных противников, но они, проигрывая, не устраивают скандала. Им не хватает выдержки, к тому же страх проигрыша делает их такими предсказуемыми… При повышении ставок они становятся похожи на загнанных зверей. Они уже не думают, а молятся, трут свои амулеты, взывают к ангелам-хранителям, богам, призракам. Какие они жалкие! Как овцы, которых гонят на бойню.
Моя растущая слава открывает мне двери приватных заведений, где собираются богатые и могущественные персоны. Выясняется, что там бывает мой отец, и я очень стараюсь очутиться с ним за одним карточным столом.
Вот он!
Я долго ждал этого момента. Он прячет лицо под полями шляпы. Нас не знакомят. Здесь, в роскошном клубе, под суровыми взглядами предков, я опускаюсь в кресло с узорчатой обивкой и смотрю на залитый резким светом стол. Ставки очень велики, но предыдущие победы снабдили меня боеприпасами. Мои партнеры сдаются один за другим, гора их жетонов оседает, и я, наконец, остаюсь один на один с родным отцом. Он играет хорошо.