Любопытное явление: начав отвечать «да», я и впрямь стал испытывать боль. Само тело решило, выходит, помочь мне лучше исполнить роль. Хотя на самом деле для меня, сбившегося со счета боевых ранений, какой-то рак, пускай даже пупка, – так, пустяковая болячка.
Татьяна намерена потрудиться над моим образованием. Она учит меня любить толстые книги. Подарила недавно одну, особенно меня заинтересовавшую, – перевод западного романа «Крысы». Это история одной крысы из стаи, пытающейся уйти от отношений доминирования-подчинения, изобрести способ жизни в коллективе по принципу сотрудничество-взаимность-прощение. Одновременно герой-крыса расследует убийство крысиного царя. Он выясняет, что доминирующие крысы дружно сожрали царский мозг, потому что верят, что к ним таким образом перейдет его личность. Некоторые описания крысиных войн здорово смахивают на эпизоды моей войны с чеченцами.
Ко мне в палату врывается Татьяна Менделеева. Она говорит, что человеку противопоказана одинокая жизнь, что в жизни необходимо хотя бы немного любви. Хвать меня за подбородок – и поцелуй до самых гланд, я даже не успел сообразить, что происходит. У ее губ вишневый вкус, кожа у нее – чистый шелк. Никогда еще мне не бывало так хорошо.
Татьяна говорит, что хочет со мной жить, но сначала я должен принять ее правила.
– Я как зеленое растение, – объясняет она. – Со мной надо много разговаривать.
Мы занимаемся любовью.
В первый раз я до того возбужден, что весь трясусь от наслаждения. Во второй раз у меня ощущение возрождения. В третий я забываю обо всем плохом, что со мной приключалось с самого рождения.
Мы идем вместе в кино на фильм с Венерой Шеридан «Лисицы». В ней я вижу Станислава, вот только замечаю, что она забывает снимать огнемет с предохранителя. Я единственный во всем зале, кто при ее появлении громко хохочет. Вот, значит, какой представляют нашу войну эти западные олухи? Потом мы с Татьяной сидим в хорошем ресторане и не скупимся на блины с икрой и водку. Ни в чем себе не отказываем за счет Министерства здравоохранения.
Мы часто занимаемся любовью. Мою докторшу хлебом не корми, дай залечь со мной в постель. А еще мы подолгу беседуем. Она рассказывает, что знакома с перуанской гипнотизершей Натали Ким, предложившей ей участвовать в сеансе регрессивного гипноза. Так она узнала, что в прошлой жизни была французской санитаркой Амандиной Баллю, сопровождавшей людей в медицинских экспериментах на грани смерти. Я отвечаю, что, кажется, знал и любил ее в своей прошлой жизни.
Мы целуемся.
Когда мы занимаемся с Татьяной любовью, мне хочется в ней раствориться, снова превратиться в зародыш. Я выбрал ее не только как женщину, но и как мать. Хочу полностью в нее погрузиться, чтобы она носила меня девять месяцев, чтобы потом давала грудь, пеленала, кормила с ложечки, учила читать.