– Мои руки! Мои руки! Велион! Велион! Спаси меня!
Могильщика посетило видение. Вот только в этот раз он увидел не побоище в Импе и не умирающую Элаги. Ему привиделся дурацкий кошмар, который он давным-давно позабыл. Он видел безголового могильщика и Греста, обливающегося кровью, но продолжающего пожирать собственные пальцы.
– Я съёбываю, – сухо сказал Карпре. – Потолок в любой момент может рухнуть. И мало ли что там за гадость под завалом.
Но вместо того, чтобы уйти, он подошёл к телу Мише и, забрав его рюкзак, на миг повернул лицо к Велиону:
– Ты со мной?
– Велион! Нет! НЕ УХОДИ! НЕ БРОСАЙ МЕНЯ, ВЕЛИОН!
– Знаешь, – произнёс Велион, разглядывая Карпре в клубах пыли, и при виде проклятого, мечущегося в поисках собранного хабара, слова о несуществующем, в общем-то, братстве могильщиков, его негласном кодексе, говорящем не бросать своих, и даже о банальной человеческой взаимовыручке, помогающей людям выживать в любые времена, умерли на его губах. – Знаешь, – повторил могильщик, склоняясь над завалом, – вертел я на хую тебя и таких, как ты, Карпре.
– Как знаешь. Я хочу жить.
– Хабар делим на три части, – процедил могильщик, хватаясь за балку. – Как договаривались.
Но Карпре уже смылся – стоило сдетонировать другим заклинаниям, как марево исчезло.
Балка, балка, кусок камня… Если б не пыль, Велион нашёл бы Греста гораздо быстрее. Но пыль ела глаза, под руки попадались уже тающие змеи, а над головой завывал ветер и шуршала осыпающаяся кладка. На спину могильщику упало несколько мелких камешков, но он не прекращал поиск Греста. Если парень так орёт, значит, он вряд ли при смерти. А значит, Велион вытащит его, даже если ему самому придётся погибнуть. В конце концов, именно он притащил сюда бывшего воришку.
Наконец, могильщик наткнулся на ногу в сапоге.
– Велион! Это ты?
– Успокойся.
Балка, балка, насыпь камней… Воришке безумно повезло – сверху его немного присыпало мелкими камнями и накрыло двумя балками, а третья прижала руки. Крупные куски стены лежали буквально в нескольких дюймах левее, угоди он под них, спасать было бы уже некого. Велион приподнял ту балку, что прижала Гресту руки, и процедил:
– Вытаскивай. И отползай назад. Медленно.
– Болит, – захныкал Грест, – пальцы болят.
– Вылезай уже!
Воришка выбрался из-под балок и уселся на задницу. Его покрытое пылью лицо немедленно прочертили две полоски от слёз. Могильщик опустил балку, сел рядом. Осторожно стянул с воришки перчатки.
Пальцы остались на месте.
Велион тяжело перевёл дыхание и ощупал ладони воришки.
– Ушибы, – сказал он, – ну, быть может, кое-где треснули кости. До весны заживёт. А теперь давай-ка уходить отсюда, как можно скорее.